Читать «Психология социальных явлений» онлайн - страница 52

В условиях стадиальной структуры моральной социализации наиболее очевидным вариантом патологического развития является недостижение его высших стадий, приостановка на нижних, хотя, естественно, далеко не всегда подобные модификации данного процесса можно считать патологией. Так, например, как выше уже отмечалось, М. И. Воловикова обнаружила, что у наших соотечественников моральная социализация часто либо «застревает» на первой стадии, либо сразу «перескакивает» на третью (Воловикова, 2010), т. е. соблюдение моральных норм под давлением малой группы (семьи, друзей и т. п.) или общества в целом (своего рода «моральный конформизм») у нас менее распространено, чем следование им из страха наказания или по велению совести. Нарушение собственно стадиальности в данном случае выглядит довольно метафорично: по сути, речь идет о том, что в нашем российском обществе, по сравнению с другими культурами, непропорционально велика доля как высоконравственных индивидов, которых нет необходимости ни принуждать, ни агитировать исполнять нравственные нормы, так и абсолютно безнравственных, которые если и соблюдают их, то только по принуждению. Бытовой пример подобного распределения – распространенность как героизма, бескорыстного самопожертвования, волонтерства и других образцов высоконравственного поведения, так и жестокости и бесчеловечности в их очень экстремальных формах. Конечно, на основании подобной тенденции нельзя сделать вывод о том, что мы – либо очень хорошие, либо очень плохие, поскольку промежуточных вариантов в нашем обществе тоже хватает, однако наша тенденция регулярно переходить от одной крайности в другую (см.: Вехи, 1991) проявляется и в отношении уровня морального развития.

Одна из главных причин этой ситуации связана с фактором, который в различных концепциях моральной социализации выделяется в качестве одного из основных. Ж. Пиаже считал таким фактором уровень развития интеллекта (Piaget, 1932). Вообще, согласно Пиаже, существует онтогенетическая связь между когнитивным и моральным «рядами», причем ведущая роль в их синхронном развитии принадлежит когнитивному «ряду». Аналогичные взгляды высказывал и Л. Колберг (Kohlberg, 1984). При этом эмпирические исследования продемонстрировали, что уровень морального развития коррелирует с уровнем образования, который, в свою очередь, тесно связан с уровнем интеллекта (Al-Ansari, 2002). Подтвердили они также существование высокой корреляции между уровнем морального развития и когнитивной сложностью (Jaffee, Hyde, 2000), которая тоже непосредственно связана с уровнем интеллекта. Большая нагрузка ложится и на интуицию, а стало быть, и на лежащие в ее основе неосознаваемые процессы. «Мораль, характеризующая низкодифференцированные системы культуры, не проявляется в субъективном плане в качестве четких законов и инструкций, основана на „чувствовании“, а не на „знании“», – пишут Ю. А. Александров, В. В. Знаков и К. А. Арутюнова (Александров и др., 2010, с. 345). Большое значение имеет и эмоциональный интеллект: неспособные сопереживать люди редко бывают высоконравственными. Эмпирические исследования продемонстрировали также, что чувство ответственности за свои действия перед обществом имеет в своей основе такие психологические процессы, как эмпатия, сострадание, сочувствие, сопереживание и др. (Miller, 2005). Важным качеством нравственных (в данном случае не высоко-, а просто нравственных, т. е. уважающих хотя бы основополагающие нравственные принципы) людей является также регулярно испытываемый ими когнитивный диссонанс по поводу нравственных дилемм (Гулевич, 2010), тоже производный от уровня интеллектуального и эмоционального развития личности. Нравственный человек, на наш взгляд, регулярно сомневается в достаточной справедливости принимаемых им нравственных решений, в то время как лишенный этого качества «когнитивно простой» человек не склонен к «душевным страданиям». В этой связи уместно процитировать Г. С. Померанца: «История – это прогресс нравственных задач. Не свершений, нет, – но задач, которые ставит перед отдельным человеком коллективное могущество человечества, задач все более и более трудных, почти невыполнимых, но которые с грехом пополам все же выполняются (иначе все бы давно развалилось)» (Померанц, 1991, с. 59). Действительно, если бы люди не испытывали сомнений по поводу моральной допустимости новых возможностей, постоянно открываемых перед ними научно-техническим прогрессом, то этот прогресс уже давно было бы некому осуществлять, ибо такое человечество неминуемо себя уничтожило бы.