Читать «Прощальный подарок Карла Брюллова» онлайн - страница 110

Представить себе Луганцева прилизанным и выдержанным Соболеву было крайне сложно. Сидящий перед ним индивид был каким угодно, только не прилизанным.

Алексей Семенович имел рыжевато-русую клочкастую шевелюру, сильно походившую на старый веник, и неряшливую квадратную капитанскую бороду. Облачен художник был в темный свитер крупной вязки, заляпанный краской, в потертые джинсы и драповое серое пальто, совершенно не гармонировавшее с остальным костюмом, на шее болтался толстый мохеровый шарф в яркую клеточку. Во всем его облике сквозило что-то вольно-диковатое.

– В общем, Любка от меня до сих пор шарахается, думает, наверное, что я за ее благоверным с ножом по темным переулкам охочусь, – хохотнул в очередной раз Луганцев.

Несмотря на почти разбойничий вид художника, Владимиру Александровичу он почему-то понравился. Не было в нем ни подлости, ни чопорности. Простой открытый парень.

– Вы сказали, что долгие годы дружите с Пичугиным?

– Ну да. Я смотрю, у вас тут курить можно?

– Да, пожалуйста. А семью его вы хорошо знаете?

– Да, в общем, наверное, неплохо. А что?

– Как думаете, мог кто-то из знакомых Пичугиных ограбить их квартиру?

– Гм… Да я уже сто лет твержу, что их раскулачивать пора. Такая коллекция в частном владении! – закидывая ногу на ногу, простодушно сообщил Луганцев. – Вполне допускаю, что кто-то разделяет мое мнение. А если серьезно… – Он скептически поморщился. – Сомневаюсь. Пичугины очень разборчивы в знакомствах, контингент, который у них бывает, отмычек при себе не носит, это все больше мягкотелые интеллигенты. А у нас знаете как? На словах все такие сорвиголовы, а на деле? Бесхребетные амебы, инфузории-туфельки. Жалкое зрелище.

– А вы слышали недавнюю историю с увольнением домработницы в семействе Пичугиных?

– Это которая у них после Капы была? Ну, еще бы. Елена Леопольдовна мне все уши прожужжала, до чего народ бессовестный пошел. Ворует у хозяйки и не краснеет, так еще и обзывается в ответ. Представляю эту бедную бабу, за две копейки небось такого от Елены натерпелась, – в очередной раз хохотнул Луганский, от чего столбик пепла с его сигареты просыпался ему на пальто, но он и ухом не повел. – Не хотел бы я с нашей баронессой связаться, заклюет любого. Знаете, как я ее в детстве боялся? Пикнуть при ней не смел, даже в гости к Мишке ходить не любил. Смотрит вечно, как на микроба. Этакая высокомерная немецкая спесь, крепко замешенная на русской дворянской гордости. Я бы ее даже написал, в этаком псевдоисторическом духе. Черное шелковое платье, кружевной чепец и непременно с лорнетом.

– Это вы Елену Леопольдовну Пичугину баронессой называете?

– Ну да. Прадед у нее был немецкий барон.