Читать «Прости меня, если сможешь» онлайн - страница 57

А теперь мои поступки легли мне на плечи непомерным грузом. Мне не раз и не два доводилось удерживать по эту сторону черты поломанных, изувеченных людей. Вцепившись зубами, тащить с того на этот свет пострадавших соратников. Но никогда эти страдания не были делом моих рук. Понимая, что больше для Мэтта сделать я ничего не смогу, я осторожно пристроилась рядом и прижала рыжую голову к своей груди, обняла горячие плечи и, прислонившись к его макушке щекой, принялась тихонько напевать колыбельную, укачивая светлого, стараясь вернуть его ощущениями в детство и дать то чувство защищенности и безопасности, какое только младенец может испытывать, когда его укачивает мать.

— Баю-баюшки-баю… — напевала я, оглаживая широкие плечи и, кажется, сама понемногу успокаивалась, чувствуя под ладонью горячую гладкую кожу. — Спи мой маленький малыш…

Пальцы сами собой запутались во влажноватых чуть вьющихся прядях, и я потерлась о них щекой.

— Тебе песенку пою, — мурлыкала я в макушку светлому, — С неба опускайся тишь…

Горячее неровное дыхание щекотало грудь даже сквозь ткань ночной рубашки. Мэтт притих, перестал метаться, и я смела надеяться, что это означало только то, что кризис наконец миновал, а не то, что это дыхание на груди — последнее. Я и сама против воли начала придремывать, на удивление уютно устроившись в этих то ли недо-, то ли полуобъятиях, пригревшись и успокоившись, и продолжала мурлыкать мелодию уже без слов, под нос, только для того, чтобы не уснуть окончательно.

По-хорошему, надо было бы уже выпутываться и бежать, бежать, раз уж мое присутствие все же осталось незамеченным, но… Еще чуть-чуть. Еще вот минуточку. И я лежала еще минуточку, и еще одну, и еще. Медитативно перебирая пальцами рыжие пряди. До того самого момента, как они вдруг не выскользнули у меня из руки, потому что Мэтт Тернер вскинул голову и уставился на меня пусть и слегка мутными, осоловевшими, но вполне себе открытыми глазами.

Светлый смотрел на меня слегка расфокусированным взглядом, и, кажется, в нашем случае «открыл глаза» не было равно «пришел в себя». Но это ерунда, главное, что собственный бесконтрольный дар больше не грозит сжечь Тернера изнутри, а это его состояние наверняка побочное действие той мешанины зелий. По крайней мере, наше с Эзрой проклятие подобного рода симптомов вызвать не могло, а раз так — ерунда и к утру пройдет… Я шевельнулась, пытаясь подняться (что-то я и впрямь тут разлеглась, как у себя!) — и вдруг как-то быстро, одним рывком оказалась снова лежащей на постели и прижатой к ней немалым весом светлого, а он сам навис надо мной угрожающей раздавить глыбой…

Сквозь тонкую преграду сорочки я ощущала его тело — горячее, тяжелое и твердое. В определенных местах — в особенности. Я могла бы попытаться вырваться. Сбежать, спрятаться. Я могла хотя бы попробовать сопротивляться. Вот только… Мне до смерти надоело сопротивляться. И я устала прятаться. И я сама потянулась к его губам, выгнулась навстречу, прижимаясь животом, грудью… Поцелуй получился жадным, голодным. Светлый целовал напористо, прикусывая — а я в ответ ласкала языком его губы, была нежна и доверчива в его руках. Горячая ладонь сжала мою грудь, и я подавила гортанный стон, и прогнулась ей навстречу. Вцепилась в его плечи пальцами, чувствуя, как быстро и ярко отзывается на ласку мое бедное тело. И когда носорог нетерпеливо рыкнул и попытался рвануть ворот сорочки, я вывернулась и сдернула ее сама — и снова была подмята горячим телом, и это было очень, очень приятно. Гораздо приятнее, чем я запомнила.