Читать «Проклятие медвежонка» онлайн - страница 13

— Опять Наташа! — перебила меня мама. — Ты должна о себе думать!

— Ну, мама! — не дала я ей договорить. — Ведь твои же слова «сам погибай, а товарища — выручай!» Разве нет? Я обещала ей помочь.

— Чем же это она была так занята? Ты сдала курсовую месяц назад. А она что в это время делала? — возмущалась мама.

— Я не знаю. У неё своя жизнь, у меня своя. Это не моё дело, чем она занимается в свободное время. Тем более она на теннис ходит и на английский. У неё, наверное, времени не было.

— Знаю я её английский! — не унималась мама. — По кабакам, небось, хвостом крутит!

— Не говори так, я прошу тебя, — я обиделась за подругу. — Наташа хорошая, поверь мне.

— Опять та же песня! Сколько раз тебе повторять: вы с ней разные, и ваша дружба ни к чему хорошему не приведёт! Она же использует тебя — неужели ты не видишь? — мама почти кричала.

— Ну, мама! Она моя единственная подруга с самого детства. Понимаешь, у меня больше никого нет, кроме неё!

— А я не знаю, чего ты за неё вцепилась! Подружилась бы с кем-нибудь ещё. У вас в группе Аня Хворостова учится — очень скромная и хорошая девочка из порядочной и интеллигентной семьи. А ты знаешь, что наш папа, царство ему небесное, вместе с её папой в одном литературном кружке были.

— Да что ты говоришь! — каждый раз мама сватала мне в подруги эту Аню Хворостову. Я даже знала, что она скажет дальше.

— Мама у неё такая вежливая, воспитанная. Иногда мне звонит, справляется о моём здоровье. Говорит, что у Анечки её совсем подруг нет. А вы с ней так похожи! Может, подружились бы уже! Давай их в гости позовём!

Я даже сморщилась, представив, что обо мне подумают, увидев рядом с этой Аней. Весь универ будет смеяться. Тогда мне точно не видать Ника, как своих собственных ушей! Аню Хворостову называют Тортиллой. У неё огромные очки с толстенными линзами, брекеты на зубах и вечно сальные волосы, зализанные в широкую косу до пят. Одежда у неё из бабушкиного сундука. Зато она самая умная в нашей группе. Наверное, правду говорят, либо ты красивая, как Лютикова, либо умная, как Тортилла. Что-нибудь одно!

Но мне искренне было жаль Хворостову. И я никогда не издевалась над ней, как Лютикова и её свита. Мы с Наташей, наоборот, вечно её защищали. Сейчас Цирцеи уже к ней привыкли. А в начале учебного года просто проходу не давали: то толкнут с лестницы, то подножку подставят. А один раз вылили ей в рюкзак воду. Видели бы ужас в глазах Хворостовой, когда она трясущейся рукой вынимала мокрые учебники и тетради. А эти стервы заливались смехом, приговаривая: «Чего ты так испугалась? Разве ты не Тортилла? Вот теперь у тебя есть собственная лужа». Тогда я уже не выдержала: взяла бутылку с минералкой, подошла к Лютиковой и под обалдевшие взгляды её группы поддержки, вылила всё содержимое бутылки ей на голову.

— Ты в своём уме? Чего творишь, дура? — запищала Лютикова.

— Ещё раз её тронешь — прибью! — сама не ожидая от себя такой смелости, выпалила я.