Читать «Про баб» онлайн - страница 24
Михаил Анатольевич Барановский
– Слушай, я тебе привезу настоящий камень. С Голгофы. Правда. Специально поеду…
– Да пошел ты! – привычным своим баритоном.
– Ну вот, так я и знал…
Интересное дело! А чего он ожидал?
Первое желание, конечно, запустить каменюкой ему в рожу. Но то ли приличное воспитание, то ли врожденная нерешительность не дают пойти на поводу у порыва. Понимаю, что правильно было бы немедленно выбросить этот подарок прямо в окно. Но что-то меня опять же останавливает. И тут, как пишут в романах, «перед моим мысленным взором пронеслась вся моя жизнь»…
Кто-то мне рассказывал байку про то, как мальчик Петя гулял в лесу и нашел под кустом ежика. Он принес его домой, и ежик стал жить у Пети. Днем ежик спал, а ночью смешно цокал по квартире. Он любил пить молоко и грызть соленые орешки. Летом Петина семья поехала на дачу. Ежика тоже взяли с собой. На даче ежик приносил пользу саду и огороду, там перестали водиться кроты. А однажды Петя проснулся от того, что ежик сидит у него на груди и пристально смотрит Пете в глаза. К концу лета у ежика выпали все колючки, а тело покрылось чешуйками. Еще у ежика выросли два рога, а на лбу появился третий глаз. И тогда все поняли, что Петя принес из лесу не ежика, а какую-то другую ху…ню.
Вот абсолютно про меня история. Бл…! Ну, точно! Ведь буквально все, что попадалось мне на пути и казалось чем-то прекрасным и даже возвышенным, все, с чем я связывал свое будущее и надежды на счастливые перспективы, все в финале, как правило, оказывалось обоссанным ростовскими дворнягами кирпичом или какой-то другой ху…ней!
– Да сядь ты, успокойся… Ну, извини, я двадцать лет уже мучаюсь… Никак не мог решиться. А вот сказал – и сразу легче стало… Действительно.
– Скотина!
– Сразу от сердца отлегло… Ну что ты носишься? Садись, выпьем уже.
– Гад.
– Фух… Как камень с души! Я налил уже.
Подхожу, бросаю камень на стол. Он громко скачет по деревянной столешнице и замирает в районе пустой пачки сигарет «Житан». Резко выпиваю и сажусь. Теперь мне кажется очевидным, что к Голгофе он не имеет никакого отношения. Как я мог не замечать очевидного все эти годы? С другой стороны – я к нему привык, знаю на ощупь все его трещинки, бугорки и впадины… В общем, достаточно хороший камень. Жаль только, что не с Голгофы…
Вдруг слышу голос. Я даже сразу не определил, кому он принадлежит. Только по шевелению губ понял, что говорит мужчина напротив:
– Мишка огромный. Ты когда его последний раз видел? Года три назад? Огромный. Лапа сорок восьмого размера. Я ему уже не нужен. Разве только чтобы денег дать. А так… Знаешь, я тебе правда завидую. Обидно, конечно, что она тебя не гладит… Хочешь, я с ней поговорю, и будет гладить как миленькая. Потом запишу ее телефон и позвоню…
Молчу. Нет сил произнести ни слова. Такая усталость. Паралич голосовых связок. Не знаю, бывает ли такой диагноз… Но мне кажется, я больше никогда не смогу выговаривать слова. По крайней мере, в настоящий момент не вижу в этом ни малейшего смысла.