Читать «Присцилла из Александрии» онлайн - страница 26

Но он привык к ударам судьбы. Каждый раз он со все большей покорностью склонял голову. Он чувствовал, что его преследует злая сила. Вот почему, боясь последствий, он старался как можно меньше действовать. Он редко выходил из дома. Он испытывал тревожный страх, продавая свечи своим малочисленным покупателям, и, делая это, всегда произносил про себя молитву, чтобы пламя этих свечей освещало только счастье его ближнего.

Он остался добрым и кротким. Он не знал зависти, и радость для него заключалась в служении другим. Он не пенял на несправедливость своей участи. Но иногда наивно пытался обойти свою судьбу. Именно это он и сделал в тот вечер.

– Я пойду по улице Садов, – выразил он свое решение почти вслух.

И зашагал. Но, сделав два-три шага, он повернул назад, решив, что таким образом обманул враждебные силы, и направился прямо по Высокой улице, в конце которой начинался еврейский квартал.

Он споткнулся и едва не упал. Протянув руку, он нащупал что-то горячее и влажное. Он коснулся бороды, шеи, человеческого туловища. При неверном свете звезд он увидел кровь на руке. Кто-то лежал здесь недвижно.

Он наклонился и узнал лицо некоего Гиероса, известного в Александрии христианина, который имел школу и преподавал теологию.

Первая мысль Амораима была – бежать. Если обход солдат застигнет его возле этого человека, который был, вероятно, убит, как он докажет, что не он убийца? По делам, происходившим в тесных границах их квартала, евреев судил их этнарх, но убийство христианина было подсудно императорскому трибуналу, и еврей, попавший туда, никогда не выходил оправданным.

Он пошел по Высокой улице, но сейчас же в его ушах прозвучало имя, произнесенное суровым тоном:

– Амораим!

Это он сам окликнул себя. Хотя ему никогда ничего не удавалось, он поставил себе за правило, чтобы никогда себя не упрекать, исполнять лишь то, что его совесть полагала справедливым.

А оставить мертвеца в канаве было несправедливо. Кругом все окна были закрыты. Надо было, конечно, постучаться в христианский дом, чтобы попросить помощи. С большим трудом он взвалил тело на спину и заковылял по улице. Он вспомнил, что церковь Святого Марка была недалеко, а рядом с ней находился красный кирпичный домик, где жил псаломщик.

Гиерос был человек большой и тучный. Амораим, который не был слишком силен, спотыкался под тяжестью своей ноши. Он шел потихоньку, маленькими шагами.

«Это за твои грехи, Амораим, Господь послал тяжесть на твои плечи. Ты не был ни достаточно набожным, ни достаточно смиренным».

Что-то текло по его уху, и это казалось ему более теплым, чем собственный пот. Несколько раз ему приходило в голову отказаться от своей затеи и положить тело у стены. Он вспомнил, подвигаясь вперед, что этот самый Гиерос ненавидел евреев и несколько раз публично выступал против них.