Читать «Призрачный престол» онлайн - страница 88

Ты подчинишься владыке.

Прах от смертного праха, как смеешь ты спорить, как решился дерзить, забывшее положенное ему место ничтожество?

Владыка милосерден, владыка дарует прощение, владыка пощадит недостойных, если те перестанут противиться.

Накатило желание упасть на колени, склонить голову, покорно ожидая удара клинка, который скоро непременно обрушится, обрывая навсегда бытие.

Гледерик не стал этого делать.

Нечто иное пробуждалось в нем, оживало, пошло из самой глубины естества — то самое упрямство, безрассудное и упорное, что позволило ему выжить в Эринланде, Падане и Тарагоне, то самое упрямство, которое едва не позволило ему одержать в Иберлене победу. «Сдохнуть бы в собственном дерьме этому владыке, кем бы он ни являлся, — мелькнула злая, отчаянная мысль. — Отродясь никому не кланялся, и учиться на старости лет не намерен».

Гледерик медленно встал из-за стола, едва глянув на впавшего в бессловесный транс, полностью недвижимого Колдера. Капитан глядел в пустоту, даже глазные яблоки не шевелились. Превозмогая себя, собирая остатки решимости, Дэрри вытащил арбалет. Палец дрогнул, окаменев и не коснувшись спускового крючка. Гледерик неожиданно растерялся, не зная, что делать дальше. Одно дело, когда столкнулся с овеществленным, имеющим зримое обличье, будь это даже чудовище из древних легенд, но что прикажете делать теперь, не стрелять же прямо в жадную, поющую пустоту? Разве ее поразишь арбалетным болтом? Разве это не сама смерть, лично пришедшая за всеми, кто стремился от нее ускользнуть? Разве возможно, оставаясь в здравом рассудке, пытаться сражаться с нею?

Кто осмелится победить смерть, наложив на нее ярмо?

Кто, сам живой, подчинит себе страну мертвых?

Лишь тот, кто по праву воссядет на трон.

Флейта продолжала звенеть, и в ее ласкающих переливах вспыхнул, заполняя трактирную залу, уже знакомый огонь. Именно его Гарет, Дэрри и Остин наблюдали вчера, на подъезде к обреченному городу. Пламя вспыхнуло, поднялось к потолку, не имея зримого источника, не касаясь ни пола, ни стен, не сжигая лавок и стульев, но отбрасывая вместе с тем вполне ощутимый, забивающийся в ноздри, настырный, горький и затхлый дым.

Этим дымом, понял Дэрри не сразу, становились все люди вокруг — все, за исключением его самого и по-прежнему неподвижного Остина Колдера. Волосы очаровательной брюнетки растворялись, делаясь черным туманом. Теряла четкие очертания ее фигура, пропадали обрисованные алым платьем крутые бедра и соблазнительная грудь.