Читать «Призрачно всё...» онлайн - страница 75
Алексей Мальцев
— Не проще ли пулю в висок или гильотину? Быстро, надежно, опять же — во времени не ошибешься. С повешением также расплывчато. В петле каждый по-разному себя ведет. Бывает, и минуту мается. А этого достаточно, чтобы не попасть в эрмикт.
— Знаем мы этот анекдот, — чтоб как-то рассеять атмосферу суицида, концентрация которой в салоне крепчала с каждой секундой, почти выкрикнул Изместьев. — Покойник, как необузданный конь, не сразу привыкает к веревке, подергается сначала… А потом, спустя какое-то время…
Как ни пытался Аркадий выдавить из себя подобие хохота, уголки губ Пришельца даже не дрогнули.
— Наверное, я засмеюсь как-нибудь позже, — извиняющимся тоном процедил тот. — А теперь поговорим о том, как отнесутся твои близкие к твоему… уходу.
Тут Изместьев взвился так, словно косточка от сливы, проглоченная накануне, закупорила «движение по туннелю» на самом завершающем этапе:
— Это пусть тебя не волнует! Уговор есть уговор! Мы договаривались «баш на баш».
— Но Эрмикт-Конвенкциия категорически запрещает перемещение в случаях угрозы для чьей-то жизни, в том числе не рождения и упущенного рождения… — тоном адвоката в суде «задекларировал» Поплевко. — Она потребует письменное согласие родственников. И пока я им это не представлю…
— Ха-ха-ха, — гомерически запульсировал доктор, проверяя на прочность коленями бардачок. — А как же я представлю письменное согласие, если до вашего чертового времени можно лишь… душой добраться?!
— Элементарно! — из каменных губ Поплевко, казалось, вырывается пламя, как из доменной печи. — Естественным способом: Ты положишь документ, куда я скажу. Он благополучно сохранится до наших времен, и я, оказавшись в своем теле и своем времени, найду бумагу без проблем. Поверь, амбулаторную бумаженцию Поплевко было найти в сто раз сложней. А здесь все сохранится, как в Швейцарском банке!
Изместьев почувствовал, как комфортабельное сиденье иномарки уплывает из-под его ягодиц. Железобетонная правота Клойтцера выводила из себя. Хотелось вгрызться зубами в его худосочный подбородок и хрустнуть, как куриное крылышко.
— Почему ты меня не предупредил? Я бы не стал тебе помогать в твоей долбанной миссии. — прошипел доктор. — А сейчас, когда я уже настроился, когда я готов. Ты вдруг заявляешь…
— Ты лучше энергию своих эмоций направь на оформление бумаг, — поучительно вещал Поплевко, рискуя «схлопотать» ребром ладони по шее в любой момент. — У тебя время есть. Мы можем договориться на завтра, или через неделю, скажем… Я лишь покажу, куда спрятать документ. Заверенный печатями…
— Что?! Печатями? — доктору показалось, что он ослышался. — И у вас бюрократия процветает? Как и мафия, она бессмертна. Вот это номерок! Вот это томограмма, мать твою!
В его «медицинской» голове вертелись планы — один коварней другого. Обстоятельства складывались так, что «руководить» перемещением Клойтцер мог лишь из будущего. Значит, бить его сейчас не следует, надо отправлять. Но от этого глагола веяло такой безысходностью-безнадегой, что сводило скулы. Улететь-то он улетит, а доктор останется один на один со своей неосуществленной мечтой… Такой манящей, такой влекущей… К тому же, калечить Поплевко бесполезно: все это направлено на бренную плоть, а не на душу. Следовало повернуть ситуацию, сломать, перекроить.
