Читать «Призрачно всё...» онлайн - страница 126

Иногда доктор подползал к пионерке, гладил ее коленки, чуть приподнимал юбочку и любовался белыми трусиками. Кстати, достаточно эротичными для одиннадцати лет. И все это — под Детский хор Всесоюзного радио и телевидения времен его детства:

Звездопад, звездопад… Это к счастью, друзья говорят… Мы оставим на память в палатках Эту песню для новых орлят.

То, что при этом испытывал Павел, не шло ни в какое сравнение с теми пионерскими линейками, когда под палящим солнцем он стоял среди таких же красногалстучных пацанов, мечтая увидеть, какого цвета сегодня трусики у старшей пионервожатой. Уже после отбоя они «сбрасывали напряжение» в туалетах или на лесных тропинках, забывая на короткие миги обо всем на свете.

Несколько лет спустя, на лекциях по психиатрии он узнал, что это была всего лишь юношеская сексуальность, не более, — преходящее увлечение подсматриванием. И что она через несколько лет, как правило, проходит. Как только у юноши появляется регулярная половая жизнь. У него эта самая жизнь вовремя не появилась, и увлечение подсматриванием не прошло. И, что самое странное, он нисколько не жалел об этом.

Он, вообще, — исключение из правил. Не поддается закономерностям, не подходит под категории… Он — уникум, рельефно выделяющийся на фоне серой однородной массы.

Сейчас, заглядывая под короткую девичью юбчонку, он несколько раз «кончал» под нетленные звучащие строки:

Отдаем мы любимой Отчизне своей И учебу, и труд. Пионерскую песню, пионерскую песню, Пионерский салют!

С девочкой в таком состоянии можно было делать все, что угодно, но высшее медицинское образование предполагало знание таких дисциплин, как Судебно-медицинская эспертиза и Уголовный Кодекс РФ. Поэтому доктор вполне довольствовался поверхностными ласками, наращивая и углубляя собственный экстаз. Не оставляя при этом никаких следов.

Словно только что насытившйся кот, он нежно терся щекой о несформировавшиеся девичьи ягодицы, когда зазвучала песня из его любимого детского сериала «Бронзовая птица»:

Барабан старается, Трубач играет сбор, И нет среди нас белоручек. Ты гори, гори мой костер, Мой товарищ, мой друг, мой попутчик.

Марина легонько постанывала, прекратив маршировать и отдавать салют. Он мог ее раздеть полностью, но не делал этого. Какая же это будет романтика?! Какая же будет мятежная юность? Обыкновенная грязная, примитивная педофилия! Он скромно наслаждался аппетитным видом девочки «снизу» под музыку из сериала по роману Вениамина Каверина «Два капитана»:

Я плыву к неизведанным далям Вьюга, шторм не страшат меня На коне я в бою отчаянном И на полюсе тоже я! В голубой океан улетаю, Под землею я уголь рублю, По дорогам опасным шагаю, Жизнь отдам я за то, что люблю!

И вот, когда, казалось, доктор погрузился на самое дно неги, закрыв глаза и перестав дышать, вокруг что-то изменилось. Он не сразу понял, — что, по инерции продолжая мурлыкать. Но это была уже не она. Не Маринка. Хотя внешние данные остались прежними.