Читать «Призрачно всё...» онлайн - страница 113
Алексей Мальцев
Акулина ненадолго задумалась, чуть приотстав от мужа: Дочь зовут Нина, и она обязательно наверстает все пропущенное в школе. Она ручается за это! К тому же этот факт можно использовать для поездки в город. Только как?
Очень скоро сапоги ее промокли, ноги закоченели. Она совершенно не ориентировалась, куда надо идти, чтобы вернуться. Оставь ее Федор в этот момент, сгинула бы, как пить дать.
Примерно через полчаса их «путешествия» Федунок начал кричать корову. В его полупьяных гортанных выкриках Акулина впервые для себя уловила отчаяние.
— Кумушка, где же ты? Ау-у-у-у, на кого ты нас оставила? Отзови-и-ись! Кумушка-а-а-а!
Акулина не кричала, чем вызывала еще большее раздражение мужа. Она понимала, что, по идее, должна была больше Федора переживать по поводу исчезновения коровы: она — хозяйка, хранительница очага. Но — она плохая актриса, при столь мощном потоке новых впечатлений ей просто не удавалось «соответствовать». Тем более — теперь, вымотавшись, промокнув и замерзнув.
Федор, разогретый самогонкой, казалось, совсем не чувствовал холода.
— Кума-а-а-а-а! Кума-а-а-а!
Эхо разносило по болоту пьяные крики, но в ответ раздавалось лишь «чавканье» болотной жижи под их сапогами да скрип сломанных веток. Опять же — Акулиной с Федором.
Найти корову в тот вечер им было не суждено. Зато Акулина ненавязчиво узнала, что дочурку старшую зовут Ниной, а свекровь — Зинаидой Порфирьевной. Что Федор работает скотником на ферме, а Акулина — техничкой в местной школе. Нельзя сказать, что она пришла в экстаз от полученных известий, но особо и не расстроилась.
Еще Акулина простудилась. К ночи у нее повысилась температура и заболела правая грудь. Но ни озноб супруги, ни ее лихорадка с сильной головной болью не остановили похоти истосковавшегося по телу жены Федора.
— Да, Кумушку не вернешь. Едрена ветошь…
Интонация, с которой муженек произнес ругательство, Акулине не понравилась. Да и блеск в глазах объяснялся отнюдь не только принятым алкоголем и вечерней прогулкой по ноябрьским болотам.
— Ну, ниче, ща запарим баньку..
— Какую баньку, — вздрогнула жена. — Полпервого ночи на дворе.
— А тебе чо, завтра на ферму ни свет, ни заря? — масляно зыркая на впавший живот жены, промурлыкал Федор. — Спи, сколько влезет.
— Да? А есть завтра с утра что будешь? — ехидно поинтересовалась Акулина? — Зубы на полку?
— Слышь, Кульк… — Федор почесал волосатую грудь и сладко потянулся. — А пельмешков из редечьки пошто не настряпать? Эх, люблю я редьку! Такая прыть с нее!
Догадка настигла Изместьева подобно разряду оргазма, не так уж часто испытываемого им в прошлой жизни. Этого «кабанидзе» не удержать! Долгие месяцы, глядя на беременную жену, страдающий Федун обнадеживал, согревал себя мыслью, что вот родит благоверная, станет стройной и желанной — и вот тогда… Отметелимся за все долгие ночи воздержания по полной, от души.
Вот тебе, доктор, объяснение вожделенных взглядов, похотливого румянца и сальных шуточек.
