Читать «Призраки Черного леса» онлайн - страница 125

«Кар тебе в сумку, чтобы сухари не мялись!» – мысленно пожелал я конокраду. Но вслух говорить не стал, потому что так до сих пор не понял – почему пожелание пениса в сумке считается ругательством? Вслух же сказал:

– В общем, чтобы завтра ноги твоей здесь не было!

– Не гони меня, баро Артаке, – сложив руки на груди, сказал Зарко. – Если сам дедушка домовой приказал – не могу я тебя бросить. Удачи не будет, как жить стану? У меня, помимо Папуши, две правнучки на выданье. Кто их замуж возьмет, коли баро удачи не будет? Хочешь, поклянусь, что больше врать не буду?

– Тьфу ты, – не выдержал я. Опять ведь врет! И он знает, что я знаю, что врет он о том, что больше не станет врать… Точно, утоплю я когда-нибудь этого вруна. Дожил до старости, а ведет себя как подросток.

У костра между тем хозяйничала Папуша. Мурлыча себе под нос какую-то заунывную песню, девчонка закатывала в золу глиняные шары. Увидев меня и Зарко, заулыбалась и что-то затрещала.

– Говори, чтобы баро Артаке понял, – обреченно махнул рукой цыган.

– Я деду говорю – старому гаджо мяса поесть нужно, – пояснила Папуша. – Он крови потерял много, обязательно надо мяса поесть.

Я понял, что за блюдо печется. Посмотрел на Томаса – старик опять спал, – покачал головой. Если лекарка говорит – надо мяса поесть, – пусть поест. Вот я точно это мясо есть не стану!

Я принялся готовить себе кашу. Пока варил, глина стала как обожженный кирпич и Папуша начала разгребать золу, выкатывать шарики из костра, подталкивая их к деду.

– Проснись, старый, ужинать станем, – потряс Зарко раненого за здоровую руку.

– О, как пахнет-то вкусно! – сказал Томас, учуяв ароматные запахи. Втягивая в себя воздух, старик с шумом проглотил слюну. – Мяском свеженьким потянуло. Никак, кролика запекали?

Зарко раскалывал шарики, выковыривал их содержимое и раскладывал по широким листьям того же лопуха.

– Вот, старый, это тебе, – вручил цыган Томасу лопушок, как вручают королевское блюдо.

Томас принялся за еду, старательно смакуя и обсасывая каждую косточку. Покончив с одним лопушком, принялся за второй.

– Молодой кролик-то, нежный. Кости маленькие совсем – крольчонок, не иначе, – приговаривал Томас.

Зарко, поедая свежее мясо, только переглядывался с внучкой да иногда что-то с улыбкой ей говорил. Может, смеялся над Томасом или надо мной. К счастью, дед с внучкой не настаивали, чтобы и я насладился народным цыганским блюдом, и я, вдыхая изысканный аромат, молча давился подгоревшей пшенкой, которую перед варкой опять позабыл окатить крутым кипятком.

Томас наелся раньше других, улегся на спину и с довольным видом спросил:

– Кроликов как ловили? Силки ставили?

– Силки, – поспешил я ответить, показывая Зарко кулак. – Твоя врачевательница – она мастерица не только лечить, но и кормить. И ловить…

Ежиков, которых все дружно ели, ловить непросто. Они только выглядят медлительными, но бегать умеют. А девушка – молодец. Сбегала в лес всего-то на полчаса, наловила и приготовила.

Сам я ничего против ежей не имею. Наоборот, всегда забавляли фыркающие зверьки, сворачивающиеся и выставляющие иголки. Не осуждаю цыган – им так часто приходилось скрываться в лесах, голодать, что печеные или тушеные ежики стали для их народа тем же самым, чем для нас являются штрудели или сосиски. Если буду очень голодным, съем и ежа. Наверное, если поголодаю подольше, съем даже крысу. Но если есть выбор – слопать несчастного и очень вкусного ежика или наесться невкусной пшенной каши – выберу кашу.