Читать «Призраки Крематория. История группы от первого лица» онлайн - страница 30

С этим парнем я также имел «счастье» стоять на одной сцене во время выступления на маевском фестивале «Студенческая весна»! Тогда для получения стипендии мы наспех сколотили из страждущих сокурсников «Невероятный струнный оркестр» и в первый и последний раз за все время обучения выступили на сцене Дома культуры МАИ! Чтобы получить разрешение на исполнение собственных песен, мне пришлось пройти через изнурительное согласование текстов со всякого рода комсомольско-профсоюзными органами, которые замучили переделками так, что пришлось исполнять их в инструментальных версиях. В связи с чем на помощь был экстренно мобилизован альтист из музучилища. Во время выступления нашего квартета в одном из пассажей он вдруг лег на спину, задрыгал ногами, выпучил глаза и запилил соляк вдали от микрофона и под смех ошарашенного студенчества.

Когда мы встретились в театре, он выглядел не менее странно. Никак не мог удержаться у микрофона, периодически задевал его смычком, начинал ходить вокруг да около микрофонной стойки, объявлял перерывы на перекус и всех капитально замучил, особенно звукорежиссера Игоря Меркулова. Явно выраженная шизофрения кошмарила неутомимо, но альт звучал красиво. Так что игра стоила свеч!

В общей сложности вся затея с записью в театре Маяковского заняла не более недели. Общение с местной тусовкой продлилось гораздо дольше! Благодаря Игорю с Артемом я пересмотрел почти весь репертуар театра из уютной радиорубки, выпивая под «Беседы с Сократом», «Кошку на раскаленной крыше», «Жизнь Клима Самгина» и прочие замечательные постановки Андрея Гончарова! Нечаянный случай позволил мне наблюдать его работу, когда труппа репетировала пьесу Генрика Боровика «Агент 00». Главный режиссер, по рассказам Меркулова, был гениален, но зол! Боялись его все! Слыл он жестким и крикливым, посторонних к прогонам не допускал, а если кого вылавливал, нещадно бил! В зале – только артисты и обслуживающий персонал!

Игорь посадил меня на бельэтаже и сбежал по неотложному делу! Наблюдать процесс работы актеров даже в этой бестолковой пьесе было невероятно интересно. Сидел я тихо и завороженно! Гончаров громогласно командовал репетицией, но вдруг повернулся и, буквально тыча в меня пальцем, завопил во все горло: «А кто это там сидит?!» В мою сторону одновременно повернули голову Наталья Гундарева, Александр Мартынов, Владимир Ильин и все задействованные в постановке актеры! В гробовой тишине я попытался слиться с креслом, буквально ушел в него, мимикрировал, покрылся испариной и собрался было бежать без оглядки, но вдруг услышал за спиной: «Андрей Александрович, это Топорков!» Понизив голос до тихого «А-а!», Гончаров потерял к бельэтажу всякий интерес, отвел взор и продолжил работу! На счастье, рядами выше сидели молодые актеры театра. Им на репетициях присутствовать разрешалось. Это меня и спасло от гнева злого гения! Я выдохнул, сердцебиение постепенно нормализовалось, но трубный голос режиссера Гончарова завис в ушах навечно!

И еще стоит упомянуть наши ужины в ресторане Всесоюзного театрального общества (ВТО) на Тверской! Излюбленное место московского артистического бомонда мы посещали, как правило, с Игорем и Артемом. Простым смертным можно было попасть туда только в качестве гостей театрального деятеля, при предъявлении им актуального удостоверения с фотографией и печатью. Конечно, существовал и альтернативный вариант проникновения: с выдачей эксклюзивной финансовой помощи швейцарам, но тогда можно было нарваться на проверку документов уже внутри заведения, которую по наводке тех же «вратарей» администрация устраивала в случаях нехватки столов и наплыва народных артистов, страждующих выпить. Одно из таких самостоятельных посещений ресторана ВТО с маленькой и слегка излишне любопытной компанией моих маевских приятелей завершилось унизительным испытанием на соответствие профессиональной деятельности и последующим изгнанием с визгливым поручением директрисы ресторана своим продажным дверникам: «Этих больше не пускать!»