Читать «Пригоршня власти (Павел II, Том 3)» онлайн - страница 135

Все же странное это было здание, нынешнее посольство России, особняк на углу улиц Сида Ахмета и Авельянеды, ведь прежде это был личный особняк кровавого гада Бенито Фруктуосо Корнудо, над которым даже в анекдотах не издевались, потому что фамилия у него была такая, что впору живот со смеху надорвать, и были случаи, что кое-кто из испаноязычных иностранцев, узнав подлинное имя этого ублюдка, так и оставался на всю жизнь с грыжей, полученной от хохота, кто с пупочной, кто с паховой, а чаще всего с диафрагмальной, ведь надо же, чтобы мерзавец еще и по фамилии был рогоносец; когда власть сменилась, то народ, который любит давать прозвища и любимым политикам, и не любимым, попробовал назвать нынешнего Президента Хорхе Бастардо, потому что по рождению он - как и сам этого не скрывал - был незаконнорожденным, не то что его младший брат на далеком севере, хотя как раз родной отец только и считал Президента своим единственным законным, но кличка Бастардо была скучной, как обряд розарио при увядших розах; затем какие-то подхалимы пытались дать ему кличку Хорхе Амадо, то бишь Возлюбленный, но это звучало уже совсем не по-сальварсански, ибо кто же в республике не возлюбленный, если сам Президент, Истинный Соратник Брата Народа, изволит лично любить свой народ за одно то, что тот признал в нем такового, а в самом себе - брата покойного Брата; словом, даже обитатели самой заштатной из провинции Сальварсана, горной страны Сан-Президенте, никакого прозвища за главой государства не признали. Народ Сальварсана вообще жил другими интересами, в любимой харчевне генерала Униона, когда он незаметно вошел туда в первый же день после возвращения из Утренней Земли, только и разговора было, мол, представители Боливии и Парагвая на Панамериканском сборище разболтались, какие они несчастные, потому что их страны отрезаны от моря, но их на этот раз не освистали и не ошикали, ибо встал представитель Сальварсана и заявил, что у него страна тоже от моря отрезана, но Сальварсан на море не претендует, все свои законные и неотъемлемые права на море он готов подарить остальным странам, не имеющим моря, тогда поднялся представитель северо-западного соседа Сальварсана, Страны Великого Адмирала, тоже оставшейся без моря, ибо свое море покойный патриарх Сакариас Альварадо, теперь известный всему миру только по страшным книжкам, отдал гринго в уплату государственных долгов; представитель сказал, что в их новой столице Сан-Габриэль-дель-Дариен только рады будут присоединиться к новому военно-политическому блоку; в харчевне начиналась оживленная дискуссия, но тут подвалила полуденная жара, все раскисли, поговорили немного о Коране, черепахах, пресвитерианском вероисповедании, женщинах, яйцах и еще о чем-то, нить разговора потерялась, члены конгресса пошли коротать жаркие часы в харчевню "Под девятью троюродными сестрами", в которую сейчас как раз заглянул бригадный генерал сальварсанской армии, тайный жрец-вудуист Марсель-Бертран Унион, - ему еще предстояло нынче поздно вечером настоящее радение кандомбе, на нем природных сальварсанцев не бывает, зато валят валом иностранцы, для которых вся оперетта единственно и затевается. Одно было плохо в жаркие часы, то, что ту же харчевню облюбовали также рыночные подонки, ниже которых среди сальварсанцев не стоял никто, даже убогие извращенцы, лишенные права выходить на улицу раньше десяти вечера и после восьми утра, - здесь ошивались броненосцекрады, мастера тайного и гнусного ремесла, за которое еще по древнеримскому обычаю положено заколотить редьку в задницу, именно это со всеми с ними уже не раз проделывалось, и оттого в воздухе харчевни, помимо запаха острой фританги и приторных, тающих в руках лепешек ропадуры, висел неистребимый запах редьки.