Читать «Предчуствие беды» онлайн - страница 27

ЧССР

Хостивице, окрестности Праги

05 августа 1978 года

Садились тяжело. Рейс был экстренным — вообще то решение было принято задолго до этого рейса, но самолет специально заказали в самый последний момент — чтобы никто не успел ничего сообразить и предпринять. Как ни странно — своих самолетов у КГБ не было, даже у центрального аппарата. Если подходила нужда — обращались в Министерство гражданской авиации, а оно уже выделяло самолет. Конечно — не отказывали, но сейчас случай был особый. Выделение самолета для предстоящего рейса должно было проходить с минимальным количеством бумаг и с максимальной секретностью. Пришлось Андропову лично звонить министру гражданской авиации Бугаеву и просить об одолжении. Благо с бывшим личным пилотом Брежнева Борисом Павловичем Бугаевым у органов и лично у Председателя, уже давно сложились хорошие, доверительные отношения. Нужды органов он понимал правильно, и самолет выделил — причем ухитрился провести его по бумагам как самолет, предназначенный для перегона в Прагу порожняком. О том, что на его борту будет один пассажир, ни в одном документе ничего не говорилось.

Вообще, уровень секретности этого полета для человека, не посвященного в "высшие материи" казался неоправданным. Ну что стоит — обратиться к военным, у которых с Кубинки каждый день самолеты летают в любую страну Варшавского договора. Попросить — подбросят и денег не возьмут, все равно летают туда — сюда. Но дело было в том, что Председатель КГБ категорически не хотел обращаться в этом деле за помощью к военным даже в малом. Поэтому — человек Андропова и летел фактически спецрейсом — один человек в рассчитанном более чем на сто мест салоне.

На подходе к Праге разразилась гроза. Серьезная гроза — змеящиеся по антрацитно-черному небу блестящие молнии, оглушительно резкие раскаты грома, порывы ветра бьющие по прорывающемуся сквозь грозу пассажирскому лайнеру. Земля по садку запретила, приказала уходить за запасной аэродром. Но единственный пассажир самолета — а командир корабля знал, что его указания обязательны для исполнения, приказал дождаться хоть малейшего просвета — и сажать самолет в Праге.

Приземлились. Правда, самолет едва не вынесло за пределы полосы, но — сели. Сели — вопреки бьющим по фюзеляжу отчаянным порывам ветра, вопреки заливаемой потоками воды полосе, вопреки кроющей матом на русском, на чешском и на английском "земле" — сели. Командир корабля с трудом разжал пальцы, намертво зажавшие штурвал, штурман грязно выругался. А единственный пассажир самолета не произнес ни слова, он даже не поблагодарил рисковавший жизнью экипаж. Он просто ушел в салон и стал ждать, пока подадут трап…

— Сука — выразил общее мнение штурман

Командир инстинктивно оглянулся — он единственный в общих чертах знал, из какого ведомства этот странный пассажир. Дверь в пилотскую кабину была закрыта.

Но спокойствие изменило и этому странному пассажиру — когда он увидел в заливаемый дождем иллюминатор, что к самолету приближается не только самоходный трап, но и лакировано-черная Волга. Второй машины там не должно было быть, он готов был идти пару километров под проливным дождем к зданию аэровокзала — но только не ехать на машине посольства. Увидев поспешающую за сделанным на базе советского РАФа трапом Волгу — от идущей на скорости машины разлетались фонтаны воды — генерал Журавлев в сердцах выбранился.