Читать «Предатель стреляет в спину (сборник)» онлайн - страница 47

И если кому-то казалось, что он сам, лишь благодаря собственному умению и сноровке, выживает на боевых, то Виктор совсем не был уверен в этом. По его убеждению, при всем этом непременно необходимо везение, удача, а попросту говоря – судьба. И отчаянная вера в нее!

А как иначе объяснить, что буквально через неделю после прилета Файзи Егоров попал в госпиталь? Еще через четыре дня таджик погиб. Его взяли-таки в одном из кишлачков духи, сожгли бэтээр, перестреляли уцелевших солдат, а самому таджику, по счастью уже мертвому, отрезали голову и разрубили на куски тело.

Виктор очень переживал смерть друга, но нисколько не винил в ней себя. Это была судьба.

Только в Союзе, когда напряжение войны постепенно оставляло его, начал окончательно понимать Виктор, какая все-таки это непредсказуемая, загадочная и очень капризная вещь – судьба.

И в мгновение, подобно зигзагу молнии на небе, жизнь твоя тоже может перевернуться так, как ты не представляешь даже в самых кошмарных, бредовых снах.

Всего три дня назад Егоров был с девушкой в ресторане. Они сидели за отдельным столиком, пили «Массандру» и смотрели в глаза друг другу. Они улыбались и молчали. К чему в такие моменты слова? Они лишь помеха!

«Я знаю, для чего выжил, – думал Виктор, глядя на тонкие красивые пальцы, которые держал в руке. – Знаю – чтобы встретить ее».

Счастье, охватившее его в те минуты, несло, как ласковая утренняя морская волна, наполняя свободой, радостью и восторгом.

Вспоминалось военное прошлое: рваные заскорузлые бинты; капельницы; резкий невыносимый свет, бьющий в глаза; звон блестящих никелированных инструментов; горячие капли пота, текущие с висков хирурга на его обнаженную грудь; жгуты пуль, змейками секущие дорогу вдоль и поперек; ужасный, вымораживающий всего тебя до донышка холод в горах во время ночевок, когда костер разводить нельзя; раскаленная броня, которая, казалось, прожигала пальцы, а спрятаться от солнца негде, ибо в чреве бронетранспортера во много крат хуже, да еще неизвестно, чем была напичкана эта грунтовая дорога – минами или фугасами.

Все это виделось Виктору, и он постоянно говорил себе: «Выжил! Выжил! Выжил!» – радуясь тому, что судьба оказалась к нему милостивой.

Они танцевали, и Егорова дурманил запах ее волос. Он держал ее за талию, и у него кружилась голова.

– Не верю, – сказал Виктор тогда, – не верю, что так будет всю жизнь.

– Почему? – удивилась девушка. – Конечно, будет. Прошлое не вернется. Как оно может прийти обратно?

– Оно во мне.

– Забудешь! – уверенно предположила девушка.

– Забуду! – подтвердил Егоров, нежно прижимая ее к себе.

В тот вечер выкинуть прошлое из головы не удалось.

В зале Виктор заметил парнишку в белой рубашке с коротким рукавом. Рядом, у стены, стояли прислоненные костыли.

«Афган», – почему-то сразу безошибочно определил офицер, предполагая, что у парня нет ноги.

Инвалид пил водку, чокаясь с двумя ребятами, и что-то им говорил. Те, в свою очередь, машинально и равнодушно кивали, быстро цепляясь взглядами за девушек, входящих в ресторан.

Вскоре они переметнулись к другому столику, оставив собеседника в одиночестве. Тот немедленно налил полную рюмку водки, опрокинул ее, задрав подбородок вверх и двинув кадыком, а затем принялся задумчиво жевать горбушку черного хлеба, предварительно посыпав ее солью.