Читать «Преданный пес» онлайн - страница 99

– Знаешь, почему я люблю сам факт своей мутировавшей сущности? – поинтересовался Хаунд у Ерша.

– Почему?

– Потому что в чем-то мы с тобой куда сильнее обычных чистых людей.

Хаунд встал и нырнул в зелень, которая становилась все гуще.

Ерш выждал. Еще немного. Стрельба в Муханово тихонько смещалась в сторону Кротовки. Хаунда не было.

Он встал, доставая из кармана куртки бинт, чтобы намотать на лицо. А если не успел?!

Хаунд вынырнул из зелени, разорвав плавающие лохмотья тумана.

Оскалился и сплюнул.

– Пошли за мной.

Дорога ярости 10

Зуб проморгался. С большим, надо сказать, трудом. Глаза как склеили, едва расцепил веки. Но смог.

Первое правило, когда приходишь в себя – оглянись и разберись. Оглядываться стоило вокруг, разбираться с ситуацией. Прямо про него сейчас. Был бы умнее, полежал, послушал, понюхал, попробовал бы понять – где, как, с кем и почему? Но Зуб просто открыл глаза и осмотрелся.

Тепло. Очень тепло. Уютно, не жарко. Так…

Руки-ноги свободные, хотя и тяжелые, шевелить не хочется. Ноет низ живота, это странно. Ну, куда занесло?!

Стенки неровные, блики от огня прыгают, извиваются червями. Это же… Это же сухой плющ, все в нем, прильнувшем к выгибающейся земле. Точно, стены земляные, прогретые и промерзшие, временем превращенные по потолку почти в зеркало. Там, вверху, рыжие отсветы стелились мягко и благородно, едва волнуясь.

И лежит он на вырубленных в суглинке нарах, застеленных самыми обычными досками, поверх них много мягкого, подающегося под пальцами. Шкуры, самые настоящие шкуры зверья, верно.

В карманах-нишах мягко светили свечи, толстые, вытопленные из сала, но почему-то не сильно воняющие. Или Зуб привык, пока лежал в отключке. Так-то воздух теплый, но не свежий – застоявшийся, пахнет едой, зверьем, травами, что ли? Точно, вон они, пучками по дальней стенке.

– Проснулся?

Шагов Зуб не услышал, мелькнул силуэт, волосы длинные и густые, рядом села хозяйка.

– Проснулся?

– Да.

– Хорошо, даже бояться начала. Ты был плох, мальчик.

Мальчик? Зуб присмотрелся, насколько позволяли скачущие блики.

Лет сорок, не меньше. Вытянутое лицо, тонкий длинный нос, глаза краешками чуть вверх, острые и лисьи. Рот казался длинным, губы у нее растягивались резиново, поблескивая от намазанного жира. Из одежды – свободные штаны и все. Кожа блестит, грудь прикрыта какими-то бусами, сплетенными в полукруг, от шеи и почти до живота. Вот так-так…

– Что помнишь?

Дичь какая-то… чего он помнит?

– Замерз. В машине. Где она?

– Нет бы спросить, как меня зовут.

– А как тебя зовут?

– А не скажу.

От жеж, еб…

Зуб рывком сел, уставился на нее. Со стороны очага, хитро сделанного у входа, донесся рокот. Черное, мохнатое и большое чуть повернулось, подняло кусок себя, блеснуло глазами.

– Эт че, блядь, за хрень?!

Женщина удивилась, оглянулась, поняла.

– Это не хрень, это Малыш. Он русский черный терьер… чуть-чуть подросший.

– Малыш?

– Да.

Зуб вздохнул. Ситуация казалась странной. И стремной. И…

– Твоя машина стоит у дома, я накрыла ее ветками, со стороны не видно.

– Спасибо. Я Зуб.