Читать «Предания вершин седых» онлайн - страница 65

— Ох, Любимушко, солнышко ты наше красное! Понимаю я тебя, но и ты нас, родителей твоих, пойми. Каково батюшке твоему сознавать, что род его оборвётся и не будет наследников у него? Авось, и не передастся детушкам твоя хворь, коли мать их осмотрительной будет. Нет ни у меня, ни у отца среди предков никого с таким недугом, это всё тот пёс проклятый виноват, что испугал меня. А Олянушку мы беречь станем, и всё обойдётся, всё хорошо будет. Пойми, сынок, ежели и жениться тебе, то только на ней! Другой жене туго придётся, да и сбежит она в конце концов, не сдюжит...

— А Олянке? Олянке, думаешь, хорошо будет смотреть на всё это?! — воскликнул Любимко, волнуясь.

— Любимушко, сыночек, — ласково проворковала матушка Вестина, поглаживая его по правому плечу, а голову доверительно и любовно склонив на левое — то, что ближе к сердцу. — Да ведь никто, кроме неё, не умеет твою боль унимать и припадки успокаивать. С её помощью они редкими стали и совсем короткими — не то, что раньше! Авось, со временем ещё реже станут, а то и совсем прекратятся. — И с улыбкой спросила, заглянув Любимко в глаза: — Скажи ведь, люба тебе Олянка? Ну, признайся, люба?

— Ничто-то от тебя не укроется, матушка, — усмехнулся тот.

— Так ведь любовь твоя у тебя на лице написана, дитятко, — засмеялась Вестина. — И то, как ты глядишь на неё, и как говоришь с нею, и каким рядом с нею становишься — всё сердце твоё с головой выдаёт.

— Вот только не знаю, люб ли я ей? — вздохнул Любимко.

— Не сомневайся, сыночек, люб! — убеждённо воскликнула матушка Вестина. — Нельзя тебя не любить — уж таков ты! Теплее, чем солнышко, яснее, чем звёздочки!

— Это для тебя я, матушка, таков, — тоже не удержался от смеха Любимко. — Ты матушка моя, оттого и любишь меня таким, каков я есть. А вот девушки... Тут всё не так-то просто.

— Ну ладно, сыночек, позже ещё поговорим, — мудро завершила беседу Вестина.

Мысль о том, что Любимко без неё если не пропадёт, то уж точно будет болен и несчастен, давно подспудно зрела в душе Олянки и без вкрадчивых слов матушки Вестины. Девушка была даже готова остаться здесь в качестве его личной врачевательницы, но родительница Любимко мягко намекнула, что положение Олянки несколько двусмысленно.

— Ты — незамужняя девица, что мы твоим родителям скажем? В качестве кого ты тут живёшь?

— Так... целительницы, вестимо, — робко, с запинкой пробормотала девушка.

— Ну, ежели так ты себя определяешь, тогда изволь плату брать, — строго молвила Вестина. — Рабов мы не держим, вся наша челядь за свою службу денежку получает, хоть и небольшую. Коли своими руками не хочешь заработок принимать, мы его твоим родителям отдавать станем.

Глаза Олянки намокли, сердце трепыхалось и металось, загнанное в угол, не зная, куда ему кинуться, к кому прислониться. Растерялась она, похолодела, точно на краю пропасти стояла.

— Не нужна мне плата! — пролепетала она. — Я сыну твоему, госпожа, не из корысти помогаю.