Читать «Предания вершин седых» онлайн - страница 131

— Откуда ты по-навьи знаешь? — удивилась Лада.

— Я же говорю — рассказ мой длинный, — усмехнулась Олянка.

— Рассказывай, а я пока волосы тебе расчёсывать стану. — И Лада соскользнула с её колен, села позади.

Олянка, вздохнув, подняла со дна души былое своё. Не всё из этого вспоминать хотелось, но Лада должна была знать правду. Поведала Олянка, как Марушиным псом стала, откуда знала её родительниц и бабушку Севергу — последнюю, правда, заочно. Тяжёлой зимней тьмой поднималась в памяти война, слова о ней выходили скупыми, но каждое весило, как тяжёлый доспех. Лёгкие и ловкие пальцы Лады ни разу не причинили ей боли, распутывая гребешком пряди, разбирая скатавшиеся волосяные узелки. Волхвовали пальцы белогорской девы... Как садовая кудесница, колдовала она и ткала светлую нежность, и волосы Олянки под её руками быстро просыхали и наливались здоровым блеском. А может, это вода чудесная их так оживила и очистила? Олянке больше хотелось верить в чудотворные руки. Перед самыми тяжёлыми мгновениями жизни приходилось ей набирать воздуха, чтобы нырять в память, как в ледяную воду, и эти тёплые руки её ободряли и поддерживали. Завершив своё повествование, Олянка с благодарностью склонилась над ними и покрыла поцелуями.

Цветочные чашечки глаз Лады блестели слезами, как росой. Олянка смахивала их с её щёк, сушила дыханием.

— Ну, ну, Ладушка... Всё это позади. Всё плохое кончилось, впереди только хорошее.

Лада, вздрагивая и всхлипывая, обвила её шею мягкими руками — легче пуха лебединого, мягче птенчика маленького. Олянка вновь усадила её на колени, прижала к себе, лаская.

— Ты ж моя родная, цветочек мой золотой, бубенчик серебряный, — вырывались из груди почти забытые, запылённые слова.

А Лада рассматривала её руки, все в давно заживших шрамах, изрезанные кровопусканиями, и роняла на них тёплые слезинки. На глазах творились чудеса: шрамы изглаживались, исчезали, как будто никогда их и не было.

— Да ты сама — самоцвет чудотворный, целительный, — пробормотала Олянка.

Лада улыбалась, довольная этим маленьким чудом, и гладила кожу, где только что были рубцы. Шрамы на сердце она тоже исцеляла, и оно оживало под её весенним взором, наполнялось светом и радостью. Как же не полюбить её с первого и единственного взгляда, как не пропасть, не заблудиться в её подснежниковых чарах? Глядя на неё, Олянка чувствовала, что любит её уже лет тысячу. Эти глаза — вечно молодые, но древние: весна приходила и тысячу лет назад, неизменно прекрасная, оживляющая, плодородная.

— Идём же к моим родительницам! Вот они обрадуются, что я свою ладу нашла! — воскликнула девушка нетерпеливо.

— Погоди, милая, — придержала её Олянка. — Давай не будем с этим торопиться.

— Почему? — удивилась Лада.

— Думаю, я не та избранница, какую они бы для тебя хотели, — проговорила Олянка, и её брови невольно сдвинулись.

— Дело не в том, чего они бы хотели, — ласково-вкрадчиво щекоча кончиками пальцев её виски, ответила Лада. — А в том, что уже есть. Ты — уже моя лада, этого никто не может отменить и переделать. Не страшись, мои родительницы мудрые и добрые.