Читать «Предай их всех» онлайн - страница 2

Торубаэль указал своим воинам вверх и сделал знак подсадить. Окна наглухо забаррикадированы, но закрыто ли оконце на крыше? Он, стоя на плечах товарищей, дотянулся до небольшого балкончика на втором этаже, с него взобрался на крышу. Так и есть, оконце не снабжено ставнями, и в него вполне может пробраться экипированный воин. Торубаэль выглянул вниз и сделал знак подниматься следом. Когда на крыше у оконца собралось восемь бойцов, он показал оставшимся на земле короткий знак: «пошумите».

Как только раздались удары в дверь, Торубаэль разбил кулаком оконце, нащупал засовчик и отодвинул его, затем первым проскользнул в образовавшийся проем, стараясь не бряцать доспехами. За ним внутрь пробрались остальные.

На чердаке — темно, сухо, душно, полно всякой утвари и корзин с сушеными фруктами. Типичный чердак типичного людского дома, а Торубаэль на своем веку повидал их немало. Снизу доносятся сдавленные голоса людей: собрались у двери, штурма ждут. Но смерть, если приносят ее эльфы, зачастую появляется не с той стороны, откуда ожидается.

Маленький отряд ринулся вниз, на первый этаж. Первого встреченного человека Торубаэль сразил наповал сорвавшейся с кончиков его пальцев молнией, затем в ход пошли клинки. Люди — а было их всего девять мужчин, вооруженных кое-как и без доспехов — умерли так быстро, что выругаться успел лишь один. Затем дверь открыли, впустив остальных бойцов. Обыскали дом, нашли подвал и спустились туда. Прячущиеся там женщины и старики оказать сопротивления просто не могли.

Детей было мало, все сплошь маленькие, только один мальчик, лет одиннадцати, размахивал перед собой палкой и даже умудрился попасть Торубаэлю по нащечной пластине.

— Сволочь! — кричал он, — проклятый эльф! Ты убил мою маму! Я убью тебя за это! Вырасту, найду и убью!!

Торубаэль отнял у него палку, присел перед ним на корточки и снял с головы шлем, позволяя ребенку хорошо рассмотреть его лицо.

— Нет, малыш, — печально сказал он, — меня не нужно искать. Когда вырастешь — просто убей эльфа. И тогда я сам приду к тебе. Или даже если эльфа убьет кто-то из твоих односельчан — я приду и убью всю твою семью. И когда твой сын скажет мне то, что сейчас сказал мне ты — я отвечу ему то же самое, что говорю тебе. И это будет уже кто знает какое по счету повторение одного и того же разговора… только с разными мальчиками. Просто запомни: захочешь встречи со мной — убей эльфа. И я не заставлю тебя ждать долго.

Карательный отряд запер собранных по всей деревне детей в стоящем на отшибе хлеву, остальное поселение предал огню — и растворился в ночи.

* * *

Дверь со скрипом отворилась, и узник, сидящий в кресле под виселицей, застонал с удвоенным отчаянием: снова.

Он уже не помнил, сколько времени провел в пыточной камере, может быть, неделю, а может, всего три дня: палач знал свое дело. Намерение твердо держаться и не признавать никаких обвинений испарилось в считанные часы, на смену ему пришло понимание, что лучше оклеветать себя и пойти на плаху, чем терпеть такие муки. Однако палач не унимался, и граф послушно оклеветал практически всех достойных людей, которых знал, причем по несколько раз: страдания были сильнее, чем он мог бы вынести. Сильнее, чем мог бы себе представить. Все его истерзанное пытками тело — сплошной сгусток боли. Вчера палач оставил его сидеть под виселицей с петлей, которая наполовину стянула горло. Граф с радостью задушился бы сам, но к креслу его прикрутили так, что даже не шевельнуться, вот он и сидит, вдыхая вонь собственных фекалий и мочи.