Читать «Практичекая психология. Разрушитель» онлайн - страница 266
Ирина Успенская
– Абсолютно, – серьезно ответил император Айро Теретий Разрушитель.
Эпилог
Сегодня муж привез меня в Кровь и с разрешения матушки-настоятельницы провел экскурсию по «местам боевой славы», как шутливо говорил папа. Мы долго бродили по бывшей крепости, даже поднялись на скалу, и Винсент показал место, где их с отцом едва не убили. Потом спустились в темницу, и я увидела камеру, в которой муж провел несколько неприятных дней, в ней даже сохранился ржавый замок, которым отец закрывал колодки. Жутенькое местечко!
Да уж, бурная молодость была у моего супруга. И какое счастье, что папа его не прибил в начале их знакомства. Хотя Винсент смеется и уверяет меня, что еще неизвестно, кто кого прибил бы, и я ему верю, они с отцом очень похожи. Нет, не внешне, а целеустремленностью, упрямством и здоровым цинизмом. Не зря ведь я его полюбила и даже вышла замуж, хотя как принцесса могла выбирать среди принцев и даже королей. Но зачем мне король, когда есть Длань?
Отец долго не давал согласия, возмущался, что Винсент для меня слишком стар, но я не считаю, что двадцать один год – это большая разница. И самое главное, что мамы меня поддержали. Втроем мы так насели на императора, что он сдался, правда, Винсенту глаз подбил, когда Длань пришел просить моей руки…
Это было незабываемо.
Губы сами растянулись в улыбке, когда я вспомнила тот день. Вот уж братцы повеселились, подначивая меня и беззлобно издеваясь над Дланью. Васька в то время уже жила в Мирии и растила двух сыновей, поэтому отбиваться пришлось самой.
Мы зашли в храм, и я остановилась у ростового портрета Айро Третьего, выполненного самым знаменитым художником нашего времени. Леонардо боготворил отца и ушел следом за ним, пережив папу всего на полгода. Между ними были странные отношения, я бы назвала это платонической любовью. Для художника отец был всем миром, он поставил его на пьедестал и поклонялся как божеству, а папа… Папа позволял ему это делать. Это последняя работа Леонардо и моя самая любимая. На ней отец стоит на валуне и смотрит вдаль, а вокруг бушует море. Он сосредочен и хмур, но взгляд твердый и жесткий. Настоящий правитель и лидер.
Мне давно хотелось поговорить об отце, но как-то не было настроения. Сначала пришлось пережить боль от расставания. Хотя мы знали, что это не навсегда и папа будет приходить в наши сны, но мне было сложнее всех смириться с его решением. Братья говорят, это потому что я была любимицей, хотя мне кажется, что он любил нас с Васькой одинаково. Отец никого из нас не выделял, но девочкам больше прощалось и нас больше баловали.
Его большое сердце билось ради нас, и с самого детства я знала, что если ночью мне станет страшно, я могу прибежать в папину спальню и забраться к нему под одеяло, и он никогда меня не прогонит. Он даже предупредил охрану, чтобы нас всегда пропускали, в любое время суток. Когда нам с братом было по три года, мы сбежали от нянечки и пришли к папе в кабинет, а там шло очень важное совещание. И нас не прогнали. Папа приказал принести молока и печенья, нас посадили на диван рядом со скучающим дядей Ивертом, где мы тихонько и просидели, пока нас не нашла мама.
