Читать «Праздный и труженик» онлайн

Оноре де Бальзак

Праздный и труженик

Когда я несколько часов подряд мараю бумагу и остаюсь доволен собой, что случается со мною всегда после приступа такой родильной лихорадки, я открываю окно; я испытываю сладострастное удовольствие, ощущая, как ветерок ласкает мои волосы, мое разгоряченное чело и пылающие щеки! Я вижу небо, слышу шум большого города, вдыхаю чистый воздух; надежда быть полезным этой волнующейся толпе заставляет еще быстрее бежать в жилах кровь; мне очень легко увлечься своими благими намерениями, in petto я наслаждаюсь счастьем способствовать нравственному усовершенствованию рода человеческого; затем я охотно предаюсь тем развлечениям, какие может доставить вид, открывающийся из окна; я стараюсь рассеяться, чтобы лучше отдохнуть и обрести силы для новых размышлений.

Тогда мой взор проникает направо и налево к моим соседям. Я наблюдаю, но без всякой злобы; погода прекрасная, окна открыты настежь, точно в знак доверия; однако я буду скромен.

Здесь — красивая молодая женщина, дни которой посвящены искусствам: начатый этюд на мольберте, палитра с яркими красками, золотая арфа, куча нот, газеты, брошюры, книжный шкаф, сплошь заставленный томиками in octavo, на голубовато-зеленом кресле журнал «Ревю де Пари». Все это видно из моего окна. А там — молодой человек, истинный образец парижской элегантности. Его лошади нетерпеливо стучат копытами по звонкой мостовой во дворе; его грумы насвистывают английские мотивы: «Rule, Britannia», «Old Robin», или джигу! Колеса его легонького тильбюри вертятся под струями воды, от которой свежее становятся и сверкающий лак и темная окраска; искрится на свету позолоченный набор на сбруе, солнце разбросало светлые блики на холеных гривах трех породистых коней, которые с таким же терпением покоряются заботам конюхов, с каким те расточают эти заботы. Ни днем, ни ночью нет покоя, во дворе вечно моют, скребут, запрягают, отпрягают, поют, бранятся. Все это слышно из моей комнаты.

И здесь и там как будто замечают иногда, что я наблюдаю; но очаровательная соседка почти всегда погружена в свои занятия; ее часто навещают почтенные люди, уважаемые родственники, духовные особы; из дому она выходит редко, и муж ее по большей части находится здесь же. Ну, а любезный сосед все щеголяет в китайском халате; то он у окна, то в домашних туфлях спускается к челяди во двор и самым тщательным образом, как человек, понимающий важность каждой мелочи, рассматривает свои инициалы, увенчанные короной, или слегка белеющие копыта коней, или хлыст, упругость которого он проверяет сам, или малейший изъян в самых незаметных частях своего голубого кабриолета, или какой-нибудь предмет упряжи и еще что-нибудь в своих экипажах; решительно во всех его заботах чувствуется светский человек.

У меня не было никаких оснований дурно думать ни о соседке, ни о соседе, но мое мнение о них все же более благоприятствовало ей, чем ему. Только вчера я открыл, до какой степени я ошибался и что они оба думают обо мне.

Случайно я оказался вместе с лакеем моего соседа в трехколеске, возвращавшейся с Монпарнасского бульвара, куда я ездил за справками к одному ученому, подобно тому как школьник наводит справки в своем Gradus ad Parnassum, и вот мой на короткое время единственный спутник, которому не хватает только остроумия и непринужденности, чтобы стать похожим на слуг из старинных пьес французского театра, поздоровался со мной, и притом весьма фамильярно, — ведь лишь наглое высокомерие внушает уважение людям, привыкшим прислуживать. Он заговорил со мной, я ответил, завязался разговор, и, не знаю уж, как это у меня вырвалось, но только я сказал ему, что, должно быть, хорошо состоять на службе у одного из моих приятных и праздных соседей.