Читать «Праздничная культура Вологодского края» онлайн - страница 161

Причина столь высокой ценности успеха в игре становится ясней; если учесть ее ритуально-магический смысл. «В заговенье мяч пинали, зятья и мужики. Бабы придут: «Дай-ко пну — какой лен вырастет?» (д. Сурковская). «Все пинали — и посторонници. Подойдет какая-нибудь женшына пожилая: «Дайте-ко пнуть — высокий-от лен ли выростет?.. Ой, добро, добро, высокий!» (д. Песок). «Гонеиссе за мяцёы, сколько раз свалилась, считают, столько раз надо мець пнуть в Чистый понедельник — это кости собирать. «Пойдемте, девки, кости собирать, сколько раз свалилась!» Сколько раз свалилась в заговенье, столько костей потеряла» (д. Заберезник Вож.).

КОСТОЧКИ COБИРАТЬ, КОСЬЕ ЗБИРАТЬ (Кирил., Вожег., Вытег.), КОСТИ ОБИРАТЬ (Заднесельская вол.), ОЧЕРЁПКИ СОБИРАТЬ (Д. Рябьево), ЧЕРЕПКИ или ЧЕРЕПЬЁ СОБИРАТЬ или УБИРАТЬ (Вожег., Кич. — Гор.), ЧЕРЕПЬЯ ОБИРАТЬ (д. Даниловская), ГОРШКИ СОБИРАТЬ (д. Старый Двор), ГОРШКОВ КАТАТЬ, ГОРШКАМИ ВОЗИТЬ (Верхов., Тот.). Конец масленицы и начало поста у всех народов Европы, в том числе и у русских, связаны с очистительными обрядами и обычаями. На Русском Севере к таковым можно отнести мытьё в бане в Чистый понедельник, сожжение масленицы (см. ниже), а также собирание или убирание, в Чистый понедельник черепков или костей. Этот обычай, известный почти повсеместно имеет сложную символику. Большинство его вариантов связано о катанием на лошадях в Чистый понедельник молодежи, нередко о объездом окрестных деревень, причем чаще всего «ехали» где осталось выпить» (дд. Погостищье, Луканиха). В дд. Рябьево, Курденга «собиранием очерепков» назывался обход молодежью деревни: «Собирали остатки, где что-то осталось от пищи. Угощали кто дивом, кто чем. Ходили с гармошкой, веселились».

Символика такого рода обходов достаточно прозрачна; доедание и допивание остатков скоромной пили, своеобразное прощание с ней. Тот же смысл имело сжигание в кострах черепков посуды, часто встречающееся в Никольском районе. Так поступала в «Чистый понедельник молодежь из дд. Дьячково и Аргунове. Собранные по домам черепки сбрасывали на «дурно обряженную повозку», вывозили за деревню под угор, ближе к реке, и бросали в специально разожженый костер.

Второй довольно часто встречающейся формой этого обычая было шуточное катание на санях маленьких детей. «Робят маленьких катают по деревне — навалят полные сани и катают» (д. Сивково). «На масленицу тех, кто помоложе, горшков, катали человек по 15 на крёслах (=разновидность саней)» (д. Владыкина Гора). «Косьё збирали, говорили: «Кости-то ростеряли!» Кони снаряжёны и едут по деревне, набирают подростков, мелюзгу и катают их по деревне, а они поют» (д. Побережье).

Символическая связь «дети — черепки» видна, например, в широко распространенном свадебной и крестильном обряде разбивания горшка, во время которого молодоженам или родителям ребенка желают столько же детей, сколько будет черепков.

Характерно, что большинство вариантов собирания черепков так или иначе перекликается о другими масленичными развлечениями и шуточными обычаями. Например, в дд. Погост (Тот.), Бор после катания по деревне на лошадях: маленьких детей (это называлось горшками возить), жгли_масленицу за деревней. В дд. Колотовщина и Чуров Починок после собирания черенков катающиеся «сваливали катушку». Интересно, что и само катание с гор во время Великого поста иногда связывалось о собиранием костей («На Велико говенье ребятишки ездят о горушек и взъездов на корёгах собирать кости» — Заднесельская вол.). Вместе с тем шуточное катание детей на лошадях, как и катание с гор, было связано с урожаем льна. Например, в д. Логдуз еще в 30-е годы одна из женщин, нарядившись в лохмотья, запрягала в сани лошадь в шутовском наряде: в напяленных на задние ноги старых штанах и с навешенными на дугу колокольцами — и, насажав полные сани детворы, катала их в сумерках по деревне, «чтобы лен вырос долгой».