Читать «Праздничная культура Вологодского края» онлайн - страница 132

В д. Карачево пара ряженых: старик и горбатая старуха пекли шаньги. Об их приходе оповещали заранее: «Шаньги! Шаньги! Шаньги идут!» — «тут, глядишь, девки забегали». В избу вваливалась ватага ряженых во главе со стариком, в руках которого была обмороженная («стылая») деревянная лопата. После обычных приветствий старик спрашивал у старухи: «А не пора ли шаньги печь?» — «Пора, батюшке, пора!». После этих слов несколько человек из ватаги бросалось к визжащим и разбегающимся девушкам, подводили их по очереди к старухе со стороны спины и заставляли положить ей руки на плечи, после чего старуха наклонялась, и девушка, поддерживаемая кудесами, оказывалась лежащей у нее на спине. Старик махал лопатой, крича: «У-у-у! Вот сичас шаньгу спичем!» — да еще нарочно при этом задевал лопатой за балку («чтоб страшнее было — за потолок лопатой заскыркает»). Попугав девушку, поддавал ей лопатой — «если нелюба, то сильно; таку шаньгу съест, что еле с бабки слезет». Так продолжалось, «пока всех девок не перепекут». В некоторых деревнях так наказывали девушек, опоздавших на беседу.

Как и другие забавы, эта могла превращаться в розыгрыш, шутку. «После того, как молодцев «прокатили на кобылах» появилась нужда съездить за огурцами на верблюде. Действительно, в избу влезло что-то похожее на весьма полезное животное и сильно стучало чем-то, представляя, что отучит копытами. Сзади шли два «погонщика» с кнутами. Приведя такое чудо в избу, «погонщики», приглашали желающего «прокатиться за огурцами». Один из мужиков, по секретному соглашению с погонщиками, сея. «Животное» заскакало — и давай возить мужика по избе.

Такая прогулка понравилась очень многим, и когда кончил свое «путешествие» первый всадник, нашлось очень много охотников следовать его примеру. Сел мужик, незнакомый с обычаями села Никольского. «Животное» заскакало снова. Мужик захохотал. Но «погонщики» вдруг вздумали усмирять животное, чтобы оно не скакало, и начали бить кнутами не животное, а всадника. Тот было думал соскочить, но проклятый «верблюд» оказался с двумя крепкими руками, которые так сильно вцепились в ноги «всадника», что ему не осталось никакой возможности оставить спину «верблюда» и сойти на пол. «Погонщики» же усмиряли «животное» до тех пор, пока не устали руки…

Для сооружения такого «верблюда» обыкновенно становят двух мужиков спиною друг к другу, крепко связывают их в таком положении кушаком, но так, чтобы они могли наклониться в разные стороны. В руки им дают по дуге, крестьяне же должны заменять верблюжьи ноги. Сверху все прикрывается большим овчинным одеялом вверх шерстью» (с. Никольское Кадн.).

КУЗНИЦЮ ПРИВОДИТЬ (д. Середская), ДЕВОК ПОДКАВ(Ы) — ВАТЪ (д. Ганютино, д. Рооляково, д. Кузнечиха), КУЗНЕЦАМ ХОДИТЬ (д. Аксентьевская, д. Антоновская). Еще одна популярная сценка — кузнецам ходить. Двое парней-ряженых, которых отличали от остальных по домотканым фартукам, надетым поверх одежда, зайдя на беседу, ловили там девушек, сажали их на лавку и «подковывали». Один из кузнецов захватывал ногу девушки большими кузнечными клещами и поднимал повыше, а другой, приставив к ноге палочку или гвоздь, бил по нему молотком. Конечно, сила удара, как и в других, случаях, зависела от отношения парня к девушке. Впрочем, в некоторых деревнях (например, в д. Янголохта) парни «подковывали» только «любых» им девушек. При этом кузнец приговаривал: «Кую да покавваю,» (дд. Ганютино, Росляково, Кузнечиха). Некоторых девушек могли в довершение процедуры еще и перекувырнуть через лавку, подняв ногу повыше (д. Аксентьевская).