Читать «Православие и буддизм. Осмысление буддизма в трудах православных авторов XIX-XX вв.» онлайн - страница 114

Если мы обратимся к «Сутре сердца Праджня-парамиты» – ключевому тексту буддизма махаяны для понимания учения о пустоте, то увидим там, что «чувственно воспринимаемое – это и есть пустота» и что «в пустоте... нет зримого, слышимого, обоняемого, ощущаемого вкусом, осязаемого... нет ничего от сферы зрительного восприятия и до сферы умственного восприятия... Нет мудрости, и нет обретения, и нет ничего обретаемого», и что те бодхисаттвы, кто постиг это, «удалили и опрокинули все иллюзии и обрели окончательную нирвану».

В комментарии на эту сутру, написанном авторитетным тибетским учителем Агваном Дандаром (1759–1839), сказано, что в буддизме различается пять видов пустоты: 1) отсутствие того, что в будущем имеет появиться; 2) отсутствие того, что было, но исчезло; 3) отсутствие того, чего совершенно нет; 4) отсутствие одной вещи в другой; и, наконец, 5) «небытие человека во время принятия пирамиды из камней за человека – это пустота сущности. Состояние пустоты в этом случае – последнее состояние пустоты; это – основной пункт».

Русские новообращенные буддисты убеждены, что христианские критики ошибочно понимают термин «пустота» во втором или третьем из указанных значений, тогда как его нужно «правильно» понимать в пятом, то есть, не как «вакуум», а как некую «неописываемую и невыразимую в категориях и понятиях реальность». Эта «реальность», однако, настолько же не совпадает с наблюдаемой реальностью, как не совпадает человек с пирамидой из камней, ошибочно принятой за человека, и даже больше – ничего из того, что мы видим, знаем из опыта или способны вообразить, не соотносится с этой «реальностью пустоты». Приведем основные ее характеристики, согласно традиции северного буддизма:

«1) пустота внутреннего – отрицание абсолютного статуса субъекта; 2) пустота внешнего – отрицание абсолютного статуса объекта, т.е. независимости внешнего мира; 3) пустота внешне-внутреннего – отрицание возможности найти какую-либо абсолютную основу в самом субъектно-объектном отношении, если такой основы не оказалось ни в одной из сторон, в нем участвующих; 4) пустота пустоты – отрицание абсолютного статуса самой пустоты, которая, как и все прочее, не может стать опорой для конструирующего мышления, т.е. рассматриваться в качестве субстанции».

Буддистские оппоненты Кураева, рассуждающие о непонимании им «пустоты», в свою очередь, видимо, сами не осознают, что для христианина мир не является пустотой ни в каком из пяти упомянутых вариантов понимания, и подлинной реальности не свойственны ни одна из приведенных выше четырех характеристик. Соответственно, при любом из дополнительных уточнений в этой области, указанное Кураевым противоречие между христианством и буддизмом остается адекватным.

Далее, приведя слова Кураева «Цель Будды – загасить огонь жизни» (С. 436), Загуменнов пишет: «О чем же речь? Оказывается, о Нирване. Что же такое Нирвана? Самый простой ответ – прекращение страданий (третья Благородная истина буддизма). Что же плохого в этом? Страдания вызываются страстями (клешами), и тот, кто отождествляет свою жизнь с ними, естественно, устранение их будет считать смертью».