Читать «Правдой будет сказать» онлайн - страница 39

Однажды у Святейшего Патриарха появилась, казалось бы, уникальная возможность посетить епархии, расположенные на берегу Волги. Верующие Углича, Ярославля, Костромы, Ульяновска, Чебоксар, Куйбышева, Волгограда и Астрахани могли бы получить первосвятительское благословение. Но не тут-то было! Путешествие по Волге на теплоходе было организовано столь секретно, что даже я о нем ничего не знал и остался, таким образом, на "берегу". С Патриархом поплыл не менее близкий ему человек, диакон Владимир Шишигин.

Позже Святейший сам рассказывал мне об этом отдыхе на теплоходе, с горечью заметив, что было сделано все со стороны его светских "помощников", чтобы он не встретился с паствой. В местах стоянки ему давали автомобиль на пристани, светского гида, дабы можно было познакомиться с местными достопримечательностями... В Ульяновске Патриарх попросил отвезти его в местный храм, помня, что в этом городе во время войны в эвакуации находилась Патриархия. Каково же было его удивление, когда экскурсовод отказала ему в просьбе, заметив, что город славен Ленинским мемориалом и домом-музеем Ульяновых, что по программе и полагается посетить. Патриарх любезно отказался от этой программы и вернулся на корабль.

Несомненно, в путешествии по Волге были и другие интересные случаи, о которых, к сожалению, теперь вряд ли кто узнает. Я же слышал, что архиепископу Чебоксарскому и Чувашскому Вениамину, владыке, известному своей глубокой духовностью и истинно христианским смирением, пришлось пережить немало неприятностей от властей за то, что он, узнав о проплывающем мимо Патриархе, поспешил выйти ему навстречу.

Грустно вспоминать сейчас обо всем этом. Не знаю, можно ли привыкнуть к несвободе. Думаю, что смиренно переносить искусственную изоляцию может только глубоко верующий человек, полностью полагающийся на Промысел Божий. Такую веру я видел у Патриарха Пимена. Временами, когда мы были одни, он был на удивление прост и открыт. Особенно мне запомнились богослужения, которые мы совершали в домовой церкви Патриархии или на даче в Одессе вдвоем или втроем. Святейший заранее объяснял иеромонаху Никите особенности богослужения и разных чинопоследований (отец Никита не имел богословского образования, и Патриарх досконально рассказывал ему: что, к чему и за чем). Потом он говорил мне: "Я буду петь, а читать все будешь ты". Иногда бывало наоборот, но петь Патриарх умел и любил. Сразу можно было догадаться, что давным-давно, в тридцатых годах, он был церковным регентом и это осталось с ним на всю жизнь.

Богослужебные тексты он знал превосходно, что было особенно заметно в его проповедях, темы для которых он часто брал из тропарей и кондаков праздников. Те, кто слушал его проповеди в пятидесятых годах, в годы его наместничества в Троице-Сергиевой Лавре, о чем мне говорил покойный профессор протоиерей Александр Ветелев, были всегда глубоко тронуты их глубиной и одновременно доступностью.