Читать «Правда о Портъ-Артуре Часть I» онлайн - страница 145

Но т. к. зайцы дальше своего лесочка никуда не ходили, то скоро сбились и заблудились.

Картина меняется.

Отъ быка только клочья остались: собаки его разнесли; а тутъ на железной лодке появляется дедушка Мазай.

Видитъ, зайцы кто где: какой на камне сидитъ, какой на берегъ выпрыгнулъ, у иного одни уши торчатъ.

Сталъ ихъ Мазай подбирать.

– Какъ это вы, говоритъ, зайцы, тягу дали, а нетъ, чтобы собакамъ помочь?

– Э! дедушка! отвечаютъ зайцы: собачья-то шкура не ценится, а наша шкурка дорого стоитъ – вотъ и спасали!

– Эхъ вы, зайцы, трусы! Не разсудительные! Что толку въ томъ, что шкуру спасали, когда вся-то она у васъ загажена! И давай ихъ Мазай тузить и уму-разуму учить. Многіе изъ нихъ не выжили, а другіе прощенія запросили…

Тутъ я проснулся.

Ну, думаю, этотъ сонъ еще знаменательнее перваго.

Артурецъ.

Мне пришлось читать этотъ разсказъ на судахъ эскадры.

Анонимные авторы отлитографировали его и разослали во все каютъ-кампаніи, въ томъ числе и самому Витгефту былъ посланъ одинъ оттискъ.

Впоследствіи мне удалось узнать фамилію одного изъ авторовъ и толковать съ нимъ по поводу его произведенія. Это было уже тогда, когда моряки успели доказать безъ словъ, на что они способны. Смерть павшихъ героевъ сама говорила, сама защищала ихъ. Это было тогда, когда стрелки и моряки отстаивали Артуръ бокъ-о-бокъ и умирали не порознь.

На мой укоръ – какъ могла подняться рука написать такой возмутительный пасквиль на людей, которые столько же виноваты во всехъ неудачахъ флота на море, сколько право въ этомъ ихъ петербургское начальство – сконфуженный авторъ ничего не могъ сразу ответить… Потомъ онъ заговорилъ. Много и горячо говорилъ. Говорилъ о товарищахъ-морякахъ, объ ихъ доблести, трудоспособности, о "чортовой храбрости" ихъ и ихъ матросовъ.

Слезы сверкали въ его честныхъ голубыхъ глазахъ, когда онъ вспоминалъ смерть одного, страшныя страданія другого, его последнюю просьбу… Это была не беседа, а скорей исповедь наболевшей души.

– Нетъ, нетъ, не надо, помню его слова при прощаніи (Это было ночью, мы шли ходами сообщенія изъ его блиндажика на одномъ изъ самыхъ передовыхъ укрепленій северо-восточнаго фронта): не успокаивайте меня. Это всегда будетъ лежать на моей совести. Когда этотъ разсказъ былъ прочитанъ Стесселю и Фоку, они очень потешались имъ и советовали отправить на эскадру, что и было исполнено.

Читатель, быть можетъ, вамъ этотъ маленькій эпизодъ, изъ артурской эпопеи покажется пустякомъ, пустякомъ, на который не следовало обращать вниманія.

Да, совершенно верно: въ Артуре мы и на смерть смотрели, какъ на пустякъ.

Въ Артуре, отрезанномъ отъ всего міра, каждый изъ насъ привыкъ къ мысли о смерти. Любуясь лазоревымъ небомъ, испещреннымъ милліардами звездъ, вспоминая далекую родину, близкихъ, всю жизнь, все ея добро и зло – мы, менее, чемъ кто-либо, уверенные, что увидимъ завтра светъ торжествующаго дня – посылали всему оставшемуся тамъ доброму искренній приветъ, всему минувшему злому – прощеніе.