Читать «Поэтический снег» онлайн - страница 8
Роберт Рид
Наконец все приемники были выключены, а лопаты вновь вонзились в снег. Две минуты спустя показались сине-черные изразцы на совершенно целой крыше.
Тут же противно взвыла пара алмазных пил, вгрызаясь в черепицу.
Когда дыру достаточно расширили, худощавый молодой человек пролез на темный чердак и, с помощью включенного фонарика исследовав доски пола и балки перекрытий, выглянул наружу.
— Вот-вот все рухнет! — крикнул он.
— Никого не слышно? — спросила Руби.
— Ничего, кроме треска досок.
Дыру расширили. Пилы и другие инструменты спустили вниз, после чего за первым смельчаком последовали женщина и второй мужчина. Но они забыли веревку — нейлоновый шнур, подходящий на любой случай. Руби схватила моток и скользнула на чердак с ловкостью, поразившей всех, включая ее саму.
— Я вам понадоблюсь, — сообщила она безликим фигурам в масках. — И помните: я единственная, кто бывал в этом доме.
Наглая ложь, которую никто не посмел оспаривать.
Они прошли по чердаку, чувствуя, как трясется и трещит дом. Под изолирующим аэрогелем оказались складная лестница и люк. Простая задвижка была легко взломана, и они спустились в темный коридор. Дома, похоже, никого не было. Они обыскали обе спальни, кухню и маленькую гостиную и наконец набрели на ведущую в подвал лестницу.
Снизу пробивался красноватый свет.
Самый отважный из группы пошел первым, сжимая пожарный топорик. Оказавшись внизу, он остановился, недоуменно моргнул и мгновение спустя, когда тишину прорезал жалобный вопль, уронил топорик, едва не поранив ногу.
Где-то в полутьме выла женщина.
Мужчина выругался, подхватил топор и, вздымая его перед собой, словно боясь нападения, двинулся вперед.
Вой оборвался сдавленным писком. Чей-то голос монотонно повторял:
— Нет, нет, нет, пожалуйста, нет.
Руби протиснулась вперед. Подвал оказался прекрасно оборудованной мастерской, забитой компьютерами и разнообразным оборудованием. Руби пересекла подвал, не выпуская из рук чудо-веревки. Кто знает, когда придется подвязать что-то или уберечь это что-то от падения. Поэтому она захватила веревку — и поэтому напрочь забыла, что держит ее в руках.
Руби уставилась на поэтессу. Удивительно, какой крошечной она кажется сейчас, когда лежит на полу, свернувшись калачиком, закрывая молочно-белыми руками искаженное ужасом и мукой лицо.
— Только не мучайте меня слишком долго, — взмолилась Бренда. — Помилосердствуйте. Убейте художника, но... не... не нужно причинять лишней боли.