Читать «Почему он делает это? (Кто такой абьюзер и как ему противостоять)» онлайн - страница 49

Значит ли это, что жестокие мужчины – психопаты, у которых отсутствуют стыд и совесть? В обычном случае – нет, хотя у меня было небольшое количество случаев (около 5 % клиентов), которые были такими. У большинства жестоких личностей есть совесть, когда речь идет об их поведении вне семьи. Они готовы отвечать за свои поступки на работе, в клубе или на улице. Однако в доме берет верх их позиция высоких правомочий.

Тиран обычно уверен, что может обвинять партнершу в любых ошибках и неудачах, не только в собственной жестокости.

Он только что пережил разочарование? Это из-за нее. Он смущен своей ошибкой? Она должна была это предотвратить. У ребенка сложный период? Она плохая мать. Во всем виноват кто-то другой, и этот другой обычно она.

Реальность № 9: Жестокие личности отрицают или преуменьшают свою жестокость

Мне случается работать в рамках судебных процессов в отношении лиц, применявших бытовое насилие или жестоко обращавшихся с детьми. Судейские чиновники частенько заявляют: «Так, она обвиняет его в жестоком обращении, а он все отрицает» – и отказываются от процесса, будто отрицание мужчиной обвинений закрывает дело! Или: «Он говорит, она делает то же самое с ним, поэтому, думаю, они жестоко обращаются друг с другом». Такого рода мужское отрицание и перекрестное обвинение ничего не говорят о том, насколько правдиво обвинение женщины в его адрес. Если мужчина жесток, он обязательно будет отрицать это, отчасти чтобы защитить себя, отчасти оттого, что его восприятие искажено.

Если б он был готов принять на себя ответственность за свои действия с партнершей, он не был бы жестокой личностью. Пробиться через отрицание и преуменьшение – одна из главнейших задач консультанта по жестокому обращению. Большинство мужчин в моих группах признают некоторое жестокое поведение – хотя, конечно, они не считают его жестоким, – но раскрывают только малую часть того, что в реальности делают, как я узнаю это из бесед с их партнершами.

Когда обидчик отрицает инцидент сразу после того, как он произошел, голова его партнерши может пойти кругом. Представьте себе женщину, которая просыпается утром, ощущая, что ее с души воротит от отвратительной сцены, произошедшей накануне вечером. Ее партнер кривит лицо, увидев ее на кухне, и говорит: «Чего это ты сегодня не в духе?»

Она отвечает: «А как, черт возьми, ты думал? Ты обозвал меня неудачницей при детях, а потом сдернул с меня полотенце, так что они засмеялись надо мной. И ты хочешь, чтобы после этого я с утра радостно щебетала?» – «Ты что? – ахает он. – Ну, ты артистка! Да я был в другом конце комнаты, когда упало твое полотенце. Ты собираешься обвинить в этом меня? Ты чокнутая!» И он уходит, качая головой.

Женщине может казаться, что она теряет рассудок – иногда так и случается, – если очевидные реалии ее жизни, включая жестокое обращение, регулярно отрицаются партнером. Уверенность и авторитетность его голоса, его полные недоумения глаза заставляют ее сомневаться в себе: «А было ли это действительно? Может, и не было. Может, я слишком сильно реагирую на невинные вещи». Чем более серьезные инциденты он отрицает, тем больше она теряет связь с реальностью. И если люди со стороны начинают замечать ее неуверенность, то абьюзер может использовать их наблюдения, дабы убедить их, что ее откровения о его жестоком обращении – фантазия чистой воды.