Читать «Почему Люди Болеют И Умирают?» онлайн - страница 2

И всё-таки одна книга была под строгим негласным запретом. Казалось бы, из-за чего такая опала на книгу, появившуюся в далёком 1900 году, которую художественным произведением назвать сложно. Скорее - заметками и размышлениями. Отчего такая немилость, откуда секретность и стремление убрать подальше от любознательных глаз?

Речь идёт о сочинении Викентия Вересаева "Записки врача", посвящённой врачебной этике и науке, в которой он во всеуслышание рассказал о неприглядной, изнаночной стороне ремесла, претендующего на роль "вершителя жизненных судеб".

Эта вечная тема и нерассказанная история от Гиппократа до наших дней и дальше - до конца рода человеческого - о надежде и отчаянье, о попытке жизни отсрочить свой смертный час в схватке с неумолимой логикой болезни. А так же о тех, кто строит карьеру "на костях", греет руки на отчаянье и боли, приобретает общественное положение и отращивает эго до безразмерных границ на незримой власти врача над больным...

Последовавшая реакция "просвещенной публики", больше напоминающая травлю писателя, заставила Вересаева не раз и не два публично объяснять свою позицию о вещах, которые должны быть понятны каждому нравственно вменяемому человеку. К изумлению писателя он столкнулся с фатальным непониманием и со стороны "прогрессистов", и со стороны "реакционеров"; ни его книга, ни профессиональная позиция врача одинаково не принималась ни при царизме, ни при советской власти.

"Предлагаемые "Записки" вызвали против меня среди некоторой части читателей бурю негодования: как мог я решиться в общей печати, перед профанами, с полною откровенностью рассказывать всё... Негодование это представляется мне знаменательным. Мы так боимся во всем правды, так мало сознаем ее необходимость, что стоит открыть хоть маленький её уголок, - и люди начинают чувствовать себя неловко: Для чего? Какая от этого польза? Что скажут люди непосвящённые, как поймут они преподносимую правду? По поводу моих "Записок" мне приходилось слышать от врачей возражения, которые я положительно не решаюсь привести, - до того они дики и профессионально-эгоистичны; а слышать их мне приходилось от многих. Я думаю, подобные возражения могут выплывать лишь из того непроглядного, безгласного мрака, в котором мысль начинает шевелиться, лишь вплотную натолкнувшись на вопрос... - Пишет Вересаев, отбиваясь от шельмующих его критиков сразу после выхода книги. - Впрочем, суть дела не в этом, суть вот в чем: почему профанам не следует знать о существовании указываемых вопросов? Кто дал кому право опекать профанов? Повторяю здесь то, что я говорю в "Записках": я лично не обращусь за помощью к только что кончившему врачу, не лягу под нож хирурга, делающего свою первую операцию, не позволю дать своему ребенку нового, мало испытанного средства, не позволю привить ему сифилис..."