Читать «Похождения двух горемык» онлайн - страница 64

В одиннадцать мы легли спать, но я не спал. В голову все возвращалась мысль, которая в первый раз пришла на реке — и с ходу подкосила: «Что-то много я сделал не того на пути к моей блестящей карьере!»

Я снова вдруг увидел, как Ратмир заплакал и, сморщившись, бежит к автобусу, впрыгивает... Как уходят после разговора со мной Василий Зосимыч и Любовь Гордеевна — маленькие, под ручку, темные на фоне солнца...

Да-а!

Если б даже светила мне блестящая роль, которая прославила бы меня на весь мир, — все равно нельзя было делать того, что я сделал!

И это ведь только то, что я помню... Наверняка есть что-то еще!

У отца было все время тихо, и вдруг громко щелкнул в стене выключатель, только я не знал: было там у него темно или стало?

«Ну конечно, не все! — понял вдруг я. — А отец? Приехал к отцу и ни разу с ним по-настоящему не поговорил. А он, наверное, мучается, думает, что я не простил ему его... отъезд!»

Я встал, пошел по длинному общему коридору на кухню, чтобы попить. Я открыл в темноте медный кран, подставил руку и вздрогнул — вода была абсолютно ледяная!

А завтра утром Тимохину прыгать в прорубь! В такую воду! Я стал дрожать.

Конечно, артист-то не утонет! Но герой-то утонет, и зрители будут думать, что так и нужно!

Да-а-а... Видимо, автор довольно мрачный человек. Но я-то почему должен его мрачности помогать?

Я вспомнил, как перед самым Новым годом мы под предводительством нашего дворового вожака Макарова проводили задуманную им операцию «елки-палки» — отбирали на платформе у приехавших елки. И как я хотел тогда уйти, но не ушел!

...Но ведь поклялся же себе, что участвую в таком деле, с которым несогласен, последний раз!

Оказалось вот — не последний!

А может, фильм получится в конце концов хороший?

Не знаю! Не знаю... Но мое участие в нем меня не устраивает!

И так совесть нечиста: Ратмир, Василий Зосимыч — и вот еще человек с моего ведома падает в прорубь?

Нет уж!

Пусть без меня!

Завтра с утра поговорю как следует с отцом, потом поеду и привезу им Ратмира!

Вот так.

Но, сильно замерзнув без одежды на кухне, я яснее еще представил, какой страх испытывает Тимохин, падая в прорубь!

«Но я-то больше в этом уже не участвую!» — вспомнил я.

Ну и что? Легче всего сказать: «я не участвую» — и все!

Может, конечно, им виднее. Но это легче всего сказать: «им виднее» — и все!

Я вспомнил вдруг, как водитель, выскочив из машины, сбил двумя ударами зазевавшегося прохожего, как он стоял долго, стряхивая пиджак... Но тогда-то все вышло неожиданно, но сейчас-то впереди целая ночь, можно что-то ведь сделать?

И постепенно прояснилось то, что я должен сделать немедленно! Залезть тихо на крышу дома Василия Зосимовича и поднять антенну (тем более, что я это ему обещал!).

А завтра автобус съедет на лед, Тимохин выйдет, вздыхая, поднимет голову — и вдруг увидит антенну.

— Стоп, стоп! — закричит Яков Борисыч.

«Ну и что? — подумал я. — Снова залезут, снова снимут антенну, и съемка пойдет дальше. Все бесполезно! Да? — Я разозлился. — Многие так говорят: «Но это же бесполезно» — и ничего уже не делают!