Читать «Потерянные годы» онлайн - страница 49

Я начал спускаться с дюны. Вскоре песок сменился травой; тонкие стебли покачивались под порывами легкого бриза, несущего ароматы цветов. Я еще не совсем оправился после плавания, но шагал все быстрее. Вскоре я уже бежал по широкому полю. Я почувствовал на лице дуновение ветра и вспомнил, что бегу впервые с того дня, как покинул Каэр Мирддин.

Я добрался до ручья с прозрачной водой и опустился на прибрежные камни, поросшие мхом. Я наклонился к ручью. Чистая, прохладная вода коснулась моего лица и волос, и прикосновение это потрясло меня не меньше, чем цвета и запахи чудесной страны. Я напился воды; мне показалось, что я сейчас лопну, но я продолжал пить.

Наконец, будучи уже не в силах глотать воду, я лег, оперся на локоть и полной грудью вдохнул бодрящий воздух, напоенный диковинными ароматами. Подбородок мой щекотала трава. Трава была такой высокой, что какой-нибудь путник издалека мог бы принять меня за бурое бревно, лежавшее у ручья. Я вслушивался в шорох стеблей, шум ветра в листве деревьев, плеск воды. Длинноногий красный жук медленно полз по складкам моей туники.

Внезапно прямо у меня над головой что-то со свистом пронеслось, выведя меня из дремоты. Существо пролетело стремительно, как выпущенная из лука стрела, и я даже не понял, кто бы это мог быть. Я осторожно приподнялся, и «второе зрение» помогло мне заметить какое-то движение в траве ниже по течению ручья. Я вскочил на ноги.

Из травы донесся пронзительный свист, затем какое-то шипение и рычание. Я двинулся туда; голоса животных, полные злобы, становились все громче. Сделав еще несколько шагов, я замер в изумлении.

Передо мной была крыса, самая крупная из всех, что мне когда-либо доводилось видеть; туловище ее было толщиной с мое бедро, ноги были необыкновенно мускулистыми, зубы – острыми, как кинжалы. Крыса сражалась с соколом с серой спиной и полосатым бурым хвостом. Это был дербник. Несмотря на то, что крыса была по меньшей мере в три раза крупнее птицы, они показались мне достойными противниками.

Битва была жестокой. Сильные когти сокола прочно вцепились в загривок крысы. Крыса извивалась, пытаясь укусить или оцарапать голову врага, придавить его к земле. Но сокол проявлял храбрость, удивительную для такой небольшой птицы – он только трещал что-то и погружал когти все глубже в плоть зверя, и вскоре по толстой шкуре крысы заструилась кровь. В воздухе кружились перья, трава была забрызгана кровью. Птица и крыса, охваченные дикой яростью, когтили, кусали друг друга, рычали и катались по траве.

Бой мог бы продолжаться еще какое-то время, и неизвестно, кто вышел бы победителем, но вдруг из зарослей у ручья возникла вторая крыса. Возможно, из чувства солидарности с сородичем, а скорее, в предвкушении легкой добычи, она присоединилась к первой крысе. Челюсти ее сомкнулись на крыле несчастной птицы, и она начала немилосердно рвать перья.

Сокол издал пронзительный крик боли, но не сдавался. Первая крыса, с расцарапанной мордой, выпустила птицу и обежала ее, чтобы впиться в другое крыло. Раненое крыло безжизненно повисло – теперь оно было бесполезно; кроме того, сокол лишился одного когтя. Первая крыса, предчувствуя близкую победу, стряхнула застрявшие в зубах перья и приготовилась прыгнуть на ослабевшего противника.