Читать «Потерянная Россия» онлайн - страница 41

Большевики пытались даже организовать в Москве всеобщую забастовку протеста против «реакционного сборища», которое должно было продемонстрировать верноподданические чувства России к «диктатору Керенскому». В правых кругах тоже шушукались: «Керенский едет в Москву короноваться». На самом деле под шум ораторских речей в зале Большого театра в его кулуарах и за его стенами созревала в некоторых головах, как мы это скоро увидим, безумная мысль: увенчать лаврами диктатора, смелого в бою, но совершенно неумелого в политике генерала.

Внешне зал заседания Государственного совещания представлял любопытнейшую картину. Как раз по линии главного прохода от сцены к главному входу партер и ложи театра делились на равные две половины: налево — Россия демократическая, крестьянская, рабочая, советская и социалистическая — Россия Труда; направо — либеральная, буржуазная, имущая Россия. Представители армии комитетами были представлены налево, командным составом — направо. Как раз против центрального прохода на авансцене находилось правительство. Я сидел в самой середине, налево от меня министры «от “трудовой” демократии», направо — «от буржуазии». Временное правительство было единственным узлом, который связывал обе России в одно целое.

Тот, кто просидел дни Государственного совещания в московском Большом театре, этих дней никогда не забудет. Вся радуга политических мнений, вся гамма общественных настроений, все напряжение внутренней борьбы, вся сила патриотической тревоги, вся ярость социальной ненависти, вся горечь накопившихся обид и оскорблений — все это бурным потоком стремилось на сцену, к столу Временного правительства. От него требовали; его обвиняли; ему жаловались; ему хотели помочь; от него ждали какого‑то чудесного слова. Каждая из двух Россий хотела, чтобы Власть была только с ней.

А Власть была только с Государством, ибо мы — Временное правительство — видели в целом то, что каждая из борющихся за власть сторон замечала только в части, ее интересующей. Мы видели, что обе стороны одинаково нужны Государству.

Суть Московского государственного всеросийского совещания заключалась, конечно, не в программном содержании различных деклараций, резолюций и речей, а именно в определении удельного веса представленных на собрании общественных организаций. Правительство нащупывало волевой пульс страны. Представители отдельных партий и организаций определяли степень авторитета самого правительства в государстве; одни хотели его силы; другие искали ахиллесову его пяту. Самой острой, самой напряженной минутой съезда было выступление Верховного главнокомандующего генерала Лавра Корнилова. Для левой части театра это был символ грядущей «контрреволюции», для правой — живой «национальный герой», которому предстояло свергнуть «безвольное, находившееся в плену у Советов Временное правительство» и утвердить «сильную власть» в государстве.