Читать «Последний еврей из КГБ» онлайн - страница 10

– Как-то страшно становится.

– Вот, поэтому, я тебе ничего не рассказывал раньше. Всему свое время. Жизнь – очень сложная штука. И я бы сказал, жестокая. Выживает сильнейший. Но это я тебе рассказал, шё бы ты знал, как все это для меня начиналось. Потом, все наладилось. Человек привыкает ко всему.

– Ты сейчас подходишь к самому интересному?

– А то было неинтересно?

– Очень интересно. Но я жду… Сам понимаешь…

– Конечно. Я понимаю. Но без этого, не поймешь того. Да… Так вот… Прослужил я так до 44 года. А ты должен знать, что уже в это время, мы начали воевать грамотно, по науке. Немцу пришел конец. Вопрос был только во времени. Когда? Вот и все! Да и молодое пополнение стало приходить более качественное.

– Как это, качественное?

– Стали призывать 1925-й, 26-й годы. А шё это значит?

– Не знаю.

– О! Не знаешь. А я тебе скажу. Это значит, шё люди 25-го, 26-го годов рождения уже родились в более благополучное время. Уже советская власть была в силе, наладили более-менее жизнь. Питание стало лучше. Не то, шё сейчас, конечно. Но и не то, шё было сразу после Гражданской войны. Понимаешь? Уже люди приходили в армию грамотные. В школе учились. Да и количество призывников было намного больше. В общем, это было совсем другое дело. Но и это не всё. Войска стали после нескольких месяцев боев выводить в глубокий тыл на переформирование, отдых, лечение. И, вот. Как-то раз, дело было, примерно, в мае 44-го, нас отвели в тыл. Я попал в город Кисловодск. Это на Северном Кавказе. Я был ранен, и меня поместили в госпиталь. Госпиталь находился в помещении санатория ЦК ВКП(б). Шё тебе сказать? Если я раньше и думал о рае, так это был он. Палаты… чистота… медобслуживание… А кормежка! И шё интересно. На фронте давали, конечно, американские консервы. А тут было и мясо, и масло, и шоколад все американское. И даже сигареты. Мама дорогая! И всего навалом! Ешь, не хочу! У нас называли эти столовые «обжираловки».

– Это всех так кормили?

– Офицеров, всех, конечно.

– А солдат?

– У солдат были отдельные столовые.

– И на фронте так?

– В полевых, то есть, в боевых условиях, нет, конечно. Кто тебе будет там отдельные столовые разводить? А в расположении частей, да, были отдельные столовые. А как же?

– А как же равенство?

– В армии никакого равенства нет! Какое равенство в армии? Есть начальники, и есть подчиненные. Во что превратится армия, если там будет равенство?

– Чего ж тогда на фронте не было отдельных столовых?

– Ну, как ты себе это представляешь? Я буду давиться шоколадом, а боец – сухарем? Все делили поровну. И спирт, и курево.

– А солдатам, какие сигареты давали?

– Солдатам положена была махра. Махорка, то есть. Офицерам – папиросы. Но мы все делили по-братски.

– А в тылу уже было не так?

– Да. В тылу уже было все так, как положено – солдатам отдельное довольствие, офицерам – отдельное.

– Классно! Даже сигареты американские! Можно было набрать и потом продать!