Читать «Последний день может стать первым (Книга I)» онлайн - страница 20

Пыльный коридор, пустые дверные проемы: все двери полностью раздвинуты – здание отключено. Глазу не за что зацепиться. Наугад вошел в первую попавшуюся палату. Ничего интересного: скудная обстановка, осветительные панели обвалились, на полу – битое, оплавленное стекло, в центре палаты лежит аккумулятор от платформы – наверное, крысы занесли. Подхожу к платформе – дезактивирована? Нет, сломана – от нее аккумулятор. Исправной аппаратуры тут нет. Это ожоговое отделение… точно… Взгляд остановился на большом запыленном зеркале… Врачи… Всю работу восстановительная техника делает, а они потом улыбаются, подводя тебя к зеркалу… Да ладно… Ничего против них не имею и не имел никогда.

Зеркало!.. Смотрю на него, как зачарованный… Подошел и стер ладонью пыль… Признаться честно, я надеялся, что оно более пыльное, чем оказалось… Не то, чтобы совсем плохо – я, конечно, далеко не урод… Людей с отталкивающей внешностью создатели просто не делают – в этом плане за качеством следят жестко. Но мне часто кажется, что тот, кто меня смоделировал был настроен крайне агрессивно. Зато можно быть уверенным, что меня не для отписки составили, а с душой – только не особо доброй. Глаза стали еще больше и… как-то выцвели. К тому же правый глаз открыт не полностью: это из-за ожога. Ресниц на нем теперь нет, и кажется, что он почти закрыт. Я аккуратно оттянул нижнее веко пальцем – боль тотчас прорезала скулу и пошла разрядом по ходу нерва. От этой манипуляции шире глаз открываться не стал, а ожог разболелся с новой силой. Кстати, он оказался меньше, чем я думал, идет темно-багровой полосой прямо по очертаниям скулы – кожа повреждена и на голове, но не так серьезно. Нос, который я всегда недолюбливал, стал острее. Да и вообще, я весь – сплошные острые углы. Кожа бледная, пересохшая и покрыта сходящими синяками неопределенного цвета. Не могу сказать, что доволен увиденным. Белые выгоревшие волосы остались на большей части головы. Уже хорошо. И то, что они выгорели не так уж и заметно… Попытался разлохматить их так, чтобы было как-нибудь… Да какое это вообще имеет значение…

В поле бокового зрения тусклое свечение – поворачиваюсь к двери, срывая с плеча излучатель…“Защитник”!

– Ты внес корректировки в схемы воздушных патрулей?

– Да, я составил точные графики.

– Передай мне схемы с исправлениями.

Он смотрит на меня, как врач на неизлечимого больного. Меня трясет от напряжения. Я так увлекся самосозерцанием, что совершенно не заметил, когда он подошел к двери. Не понимаю… после стольких лет войны, когда все уже на автомате делаешь, и такой вдруг непрофессионализм. Здесь даже не съязвишь. Да… Лучевая болезнь подействовала на мои мозги разлагающе. Это все из-за ошейника: привык, что он мне за километр дает координаты всего, у чего есть мозги.

– Твои реакции совсем плохи, S9.

Стараюсь скрыть от него дрожь в руках.

– Врага я не пропущу.

– Тебе надо подключаться к ошейнику.

– Он дает сбои – пытает меня прямой передачей измышлений крысы, на которую настроился, между прочим, без подтверждения. Мало того, докладывает о каждом заявлении этой крысы другим крысам и о каждом заявлении других крыс – они постоянно на связи, постоянно передают и принимают информацию. От этого у кого угодно крыша поедет. Кстати, крысы используют речь и создают много помех.