Читать «Последний день может стать первым (Книга I)» онлайн - страница 2

– Унхай, да подключи ты фильтры!

– Есть, лейтенант.

Сержант не спал давно, вымотался – узкие глаза сощурились и потемнели пуще прежнего…

– Унхай, как выйдем, из связи не выпадай – всех держи.

– Так точно.

– У тебя двадцать минут на сон!

– Есть…

Унхай откинулся в кресле, и чертежи закрыли его сложными крестами лучей. Хорошая работа – дальше эту растяжку командир взвода разрабатывать будет. А вот и Стикк заявился… осторожно вступил в синее сигаретное марево – так, чтобы не потревожить его, – не хочет мне с резкими движениями лишний раз на глаза попадаться. Он только рот кривит – знает, что сейчас нужен позарез… Но ядовитые зубы еще прячет…

На востоке Шаттенберга спад активности – послали туда “разведчиков”. Ночь гнетет – проползает в бункер с поверхности земли через шлюзовые врата, через глухие экраны… Дымный сумрак занял углы, стянулся прочнее. Остались считанные часы… Разведвылазка – и снова на смерть…

Пришла новая корректировка… Сопоставил цифры с меркнущими в дыму схемами… Прочертил над картами графики воздушных патрулей – сердце подстроилось под эту “кардиограмму”… Снял перчатку, чтобы разодрать опухшие веки, – карты с разметкой плывут в глазах… Доработкам конца нет – вношу поправки по последним данным. Патрули перестроили – не нравится мне это – часто что-то… Они ищут… ждут. Ничего, пока еще наши “разведчики” не обнаружены… Их иначе, как по ментальному фону, и не засечешь. Правда, есть тут спорные случаи на грани пересечений, но вхождений в зону фона не было… Почти ослеп от свечения мониторов – закрыл глаза, и сразу холодом обдало… Кофе остыл, не парит больше, а фильтры нагнали сквозняки стылой ночи. Набрал в рот тяжелой черноты с густым осадком – горло дерет, будто снова мороз Хантэрхайма вдохнул без маски…

Капитан – машина, но при этом он, как и прежде, человек S7 – для проработки операции ему нужно столько же времени, сколько и раньше. Норвальд уже забыл, что это – усталость, сон, горячий кофе, сигаретный дым… Даже про дыхание он уже редко вспоминает – хотя, наверное, не чаще, чем при жизни: мы о таких вещах обычно не думаем. Но расчеты все еще требуют от него усилий. Он знает, что уже – другой, что прежний только его долг. Но ему сложно понять это. Поэтому стараюсь держать проработку под контролем, как и раньше. Что ж теперь… Столько лет с ним живым воевал… и с мертвым еще повоюем.

Зашел “защитник” – объект развернул мониторы перед застывшей в тусклом свечении машиной. Капитан передал расчеты технической единице первого порядка с облегчением. И мне спокойней стало – “защитник” схемы пропишет точно и четко. “Спутник” что-то не спешит развести непроглядный осадок на дне моей кружки. А черт с ним… Не до него… Стикк, похоже, решил до конца линию гнуть – теперь слежу за каждым его шагом. От Шаттенберга до Ясного рукой подать. А Ясный и сейчас – “убежище”. Я не должен упустить ни один код, который вобьет Стикк… не должен упустить ни одного его действия, ни одного движения. Но я привык держать руку на пульсе подчиненных, не выпускать их из поля зрения. Ему операцию под угрозу срыва не поставить, и испортить ничего он не способен, но неувязки с ним определенно будут. И мне предстоит продумать ситуацию с учетом его точки зрения, чтобы этих неувязок избежать. Он постоянно ищет недочеты офицеров, чтобы применить их в личных целях, не смотря на способы. Стикк дает обреченным шанс на “загробную жизнь” – и убежден, что имеет на то право. Чтобы открыть бойцу “путь дезертира”, ему достаточно уверенности в том, что смерть этого бойца обязательно последует бою и не будет значимой для системы. Да, наша вера в победу сломала не один костыль, но сегодня мы будем гибнуть за систему, за весь мир. Сегодня никто – не до, не после штурма – не уйдет.