Читать «Последний день жизни (пр-)» онлайн - страница 174

И, сам не зная зачем, не отдавая себе отчета, Эжен тоже направился к мосту. Догорал Париж, всплески пламени все еще бушевали в Ситэ, за серой громадой Консьержери, вихри дыма и черного бумажного пепла, пронизанные пляшущим светом, кружились над Дворцом правосудия, невидимым за зданием тюрьмы.

На мосту Эжен неожиданно обнаружил, что идет, так и неся в руке очки Марии Яцкевич. И вдруг странное спокойствие овладело им, захотелось размахнуться швырнуть очки за перила, — к черту маскарад, который ничего не может ни изменить, ни спасти! Но, уже размахнувшись, почувствовал кожей лица тепло пальцев Марии, и рука опустилась сама собой. Он спрятал очки в карман. Эти очки да подаренные когда-то товарищами часы с выгравированной Бурдоном надписью — вот, пожалуй, все, что у него осталось от прошлой жизни! И не надо изменять прошлому!

Патруль на мосту не задержал Эжена, не остановил, — перевесившись через перила, солдатня с интересом всматривалась в канонерку, на корме которой на виселице из трех поставленных шалашом бревен мерно покачивалось тело в кепи с золотыми галунами. Командира легиона, коммунара, повесили на его коммунарском шарфе. Кто он — Эжен разглядеть не мог, голова повешенного опущена на грудь, лицо в грязи и потеках крови…

Перейдя мост, машинально свернул в сторону Латинского квартала, улицы и переулки которого так хорошо изучил за почти два десятилетия жизни здесь. Всюду развевались трехцветные флаги, шлюхи в трехцветных платьях, стоя в каретах в обнимку с офицерами и ликующими буржуа, проносились по улицам; выдвинутые на тротуары бульваров столики были окружены радостно возбужденными людьми.

Со стороны Люксембургского дворца и сада конвой то и дело гнал по середине улицы толпы осужденных, из доносившихся до Эжена слов было ясно, что там, в Люксембурге, заседает около десяти трибуналов. Но непривычное успокоение сошло на него, он уже вполне готов был принять ожидавшую его участь.

Но вдруг… Окруженный двумя десятками жандармов с саблями наголо, в разодранном сюртуке и такой же сорочке, но с неизменной сигарой во рту, бесстрашно и презрительно щурясь сквозь пенсне на беснующуюся у столиков толпу, навстречу Эжену шагал Теофиль Форре, бывший председатель Комиссии общественной безопасности Коммуны. Он был спокоен, но кровавый шрам на лице подчеркивал и усиливал всегдашнюю бледность окруженного смоляной бородой лица. Кто-то рядом с Эженом в толпе на тротуаре кричал, что Ферре выдала полубезумная мать.