Читать «После вечного боя (стихи)» онлайн - страница 2

ТРИПТИХ

1

Я в Мавзолей встал в очередь за Лениным,— Да, я его и со спины узнал. Вошли мы с ним. Он пред своим успением Повел плечами. «Холодно!» — сказал. Шла очередь, как в те года за хлебушком, И вышла вся. Закрылся Мавзолей. — Куда теперь? — спросил его под небушком. — В народ, — ответил, — к людям, где теплей.

2

Опустите штыки перед ним, Пусть он встанет из гроба холодного, Пусть увидит, куда мы летим — Гребни рваные моря народного. Пусть развяжет родимую речь, Где корнями сплетаются молнии. Он устал от мелькающих встреч. Мы у гроба молчим, мы — безмолвие.

3

Хотя страна давно его отпела На все свои стальные голоса, Но мать-земля не принимает тела, А душу отвергают небеса. Два раза в год его душа томится, В трибуну превращается гробница. Самозабвенно движется поток, Его портреты мимо проплывают. Но людям на трибуне невдомек, Чей прах они ногами попирают.

ОЧЕВИДЕЦ

Вела дорога прямо на вокзал, По сторонам носился птичий щебет. Отец надел медали и сказал: «Пойдем смотреть — товарищ Сталин едет!» Мелькнул товарищ Сталин вдалеке: Глаза, усы, неполная улыбка, И трубка в направляющей руке, И змейка дыма — остальное зыбко. Пришли домой, схватил отец ремень, Стал сына бить так, что летели клочья: «Я бью, чтоб ты запомнил этот день, Когда увидел Сталина воочью!» От ужаса и боли сын ревел, И мать кричала: «Люди, заступитесь!» Один сосед ребенка пожалел И на отца донес как очевидец. Отца на Север увели с крыльца. Об этом сын не говорит ни слова. Отшибло память. Он забыл отца. Но Сталина он помнит, как живого.

ЗАХОРОНЕНИЕ В КРЕМЛЕВСКОЙ СТЕНЕ

Когда шумит поток краснознаменный, Рыдай и плачь, о Русская земля! Смотри: идет, проклятьем заклейменный Последний, поименный штурм Кремля. Нашел кирпич почетную замену, Которую потомство не простит. Ячейки с прахом прогрызают стену — Она на них едва ли устоит.

РУССКАЯ БАБКА

Утром фрицу на фронт уезжать, И носки ему бабка вязала. Ну совсем как немецкая мать, И хорошее что-то сказала. Неужели старуха права И его принимает за сына! Он-то знал, что старуха — вдова, Сыновья полегли до едина. — На, возьми, — ее голос пропел,— Скоро будут большие морозы! — Взял носки, ей в глаза поглядел И сдержал непонятные слезы. Его ужас три года трепал. Позабыл он большие морозы. Только бабку всегда вспоминал И свои непонятные слезы.