Читать «После «Структуры научных революций»» онлайн - страница 215

До этого я никогда не читал обзорных курсов по истории науки. Поэтому каждая лекция требовала от меня особого исследования, и это было мне очень полезно. Я более глубоко изучал историю науки, учился оценивать книги, которые мне не нравились, но о которых я тем не менее должен был говорить. Именно для этого обзорного курса я изучал историю биологии. Я познакомился с попытками организации развития науки. Наконец, обнаружил то, что впоследствии отразил в некоторых моих опубликованных работах и что представляется мне очень важным, а именно: обычное разделение истории науки на историю древней и средневековой науки и историю современной науки, начинающуюся с XVII века, не работает. Существует группа наук, которые возникли в античности и пережили первый взлет в своем развитии в XVI–XVII столетиях, это механика, отчасти оптика и астрономия. И есть множество таких областей исследования, которые едва ли существовали в античности и до сих пор не имеют ясных очертаний, хотя и пользуются экспериментом. Поэтому от Ньютона я предпочитаю двигаться назад, к началу XVII века, говорю о Бэконе и Бойле и о формировании экспериментального метода. Такая организация обзорного годичного курса кажется мне намного лучше, чем обычная его структура.

Об этом я написал статью «Математическая и экспериментальная традиции в развитии физической науки» [226] . Эта статья весьма схематична, однако здесь я подробно развил мысль о том, что «не нужно называть сферы исследования по их предмету, а нужно смотреть, чем они были». В «Структуре» мне не удалось выразить эту мысль достаточно четко. На философском факультете я читал этот курс от Аристотеля до Ньютона. Я каждый год вел также семинар для аспирантов.

На самом деле проводить семинары на эту тему в Беркли было чрезвычайно трудно, поскольку очень немногие из аспирантов имели достаточную подготовку. Приходилось подбирать какую-то тему и предоставлять слушателям возможность работать так, как они могут. В этом было кое-что полезное, но получило реализацию лишь в Принстоне, где у меня сложилась группа, на которую можно было надеяться, где были люди, которые могли и хотели работать…

Вскоре после того как я приехал в Беркли, меня пригласили в Центр поведенческих наук [в Стэнфорд]. Я не смог принять это приглашение, поскольку только что приступил к работе в Беркли. Однако через один или два года моего пребывания в Беркли меня пригласили снова. Я получил разрешение и отправился в Центр, чтобы посвятить этот год написанию «Структуры научных революций».