Читать «Поречане» онлайн - страница 22

-- Побойся ты бога, -- говорил он: -- перестань вопить-то!

-- Не беда! Ходи по колено во щах!..

-- Ведь ты в крестном ходу, а не в хороводе. Ишь нарезался.

-- Не беда! Кто празднику рад, тот до свету пьян.

-- Эх, жаль, что твоей бабы здесь нету.

-- С ухватом, что ли, ее в крестный ход?

-- Она с тобой и без ухвата управится.

-- Баба-то?

-- Да, баба. Давно ли она тебе трепку давала?

-- Баба?

Иван Семеныч возмутился крепко, злость в нем закипела, водка бросилась ему в голову. Живо и ясно представились ему все обиды, все униженье, принятые им от своей супруги. Он более трех месяцев был не главою дома, а каким-то батраком, наравне с детьми своими вполне повинуясь кулаку и башмаку жены своей. Сосед-певчий тронул больное место Ивана Семеныча.

-- Врешь ты, дурак,-- сказал он: -- не боюсь я своей бабы.

-- А что же она бьет тебя, отчего не дает тебе денег, прячет водку да и самого иногда запирает в чулан?

-- А хочешь, докажу, что ты врешь?

-- Ну-ка, докажи.

Иван Семеныч молчал, не зная, что ответить.

-- Что ж ты? Понатужься: докажи.

Иван Семеныч, стиснув свой здоровый кулак, сказал:

-- А вот, докажу же.

-- Чем?

-- А тем, что приду домой и дух вышибу из своей бабы.

-- А ухвата не боишься?

-- Пошел к чорту!..

Иван Семеныч отошел в сторону.

-- Чорт ее побери,-- рассуждал Иван Семеныч сам с собою.-- Значит, мной жена командует -- значит, она глава семейства, а не я? Нет, этому не бывать. Как, значит, тресну ее, так, значит, сразу и покойник. Постой же!.. -- С этим словом Иван Семеныч отделился от церковной церемонии и отправился в кабак. Здесь он спросил себе косушку, которую и осушил.

Но оставим его выпивать и посмотрим, что делала жена его дома.

-----

Жена, конечно, со страхом поджидала Ивана Семеныча, зная наверное, что он по случаю праздника выпьет и потом учинит какое-нибудь буйство. Поэтому она припрятала все, что было поценнее, и сама ушла подальше от греха. Иван Семеныч воротился домой с четвертью водки и с толпой гостей и, не найдя жены, начал бить и ломать все, что попадалось ему под руку, и затем выбрасывать за окно. Гости в страхе разбежались, а хозяин, оставшись в совершенно пустой комнате, завалился спать. Утром на другой день произошла сцена с женою; Иван Семеныч ни за что ни про что поколотил ее, и жезл домоправленья опять надолго перешел в его руки.

Окончанием рассказа послужило следующее событие.

Иван Семеныч, зарабатывая копейку, как известно, не брезгал и воровством, особенно когда предсгавлялся благоприятный к тому случай. В последнее время он с тремя товарищами начал усердно воровать хлеб с барок, стоящих на реке Озерной. Не видя никаких особенных препятствий к такому промыслу, Иван Семеныч увлекся до того, что ежедневно притаскивал домой по несколько кулей с мукою и потом за полцены сбывал их в ближайшие лавки. Барочники сначала не обращали на это внимания и смотрели на воровство, как на дело неизбежное при Поречне; но когда кули стали убывать слишком заметно, они решились ночей не спать -- караулить. Иван Семеныч переждал несколько дней и, сообразив, что сторожа на барках уж поутомились, снова отправился на промысел. В темную осеннюю ночь он с товарищами осторожно подъехал к баркам и усердно начал таскать кули. Мужики сразу заметили его, но не подали в том ни малейшего виду. Воры нагрузились до самых краев лодки, но только чтэ хотели отчаливать, как мужики подняли страшный крик и со всех барок бросились к лодке с баграми. Попробовали было те дать тягу, но плотно нагруженная лодка плохо подвигалась вперед. Мужики, давно сердитые на подобных гостей, распорядились с ними очень просто: они окружили лодку и баграми потопили ее вместе с людьми и со всем грузом.