Читать «Поминайте наставников ваших. Архимандрит Троице-Сергиевой Лавры Наум (Байбородин) в воспоминаниях современников» онлайн - страница 25
Е. Д. Соколан (ред.)
Помню, как на Пасхальной седмице он служил во Всехсвятской церкви одну из своих последних служб. Настоятель храма, протоиерей Михаил Лукканéн, человек далеко не сентиментальный, говорил сквозь слезы:
— Епископство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем!
Поезд, на котором владыка уезжал из Перми на место нового служения, отправлялся ночью, но уже с вечера на привокзальной площади собралось множество людей, так что владыка с трудом смог выйти из машины. Провожая его, люди плакали в голос.
С отъездом владыки Иоасафа Пермь словно осиротела, да и он всегда с любовью вспоминал свою первую кафедру и пермскую паству. Так и говорил: «Святая Пермь».
В Ростове-на-Дону уполномоченный по делам религий был не менее жестким, чем в Перми, из-за чего архиереев приходилось часто менять. Вот и решили в Синоде перевести туда владыку Иоасафа, который славился своей дипломатичностью. И он не только сумел найти подход к уполномоченному, но даже в 1970-е годы (!) открыл несколько православных храмов в Ростовской области. Не зря говорят, что совершенные по своему духовному устроению люди способны уживаться с любым человеком.
Однако ничего не проходит безследно. Мало кто знал, каких трудов и переживаний стоил ему мир с уполномоченным. Владыка перенес за время служения на Ростовской кафедре три инфаркта и инсульт.
Летом 1978 года он жил на даче — на станции Научной под Харьковом. Поправлялся после инсульта. Мы с Ниной Комаровой находились при нем как врачи. Интеллект у него сохранился полностью, но некоторое время была затрудненной речь. Господь помогал нам его понимать, и мы подолгу разговаривали в маленькой открытой беседке. Делились мы с владыкой своими переживаниями, он сочувствовал нам, понимал, как непросто верующему человеку жить в современном богоборческом мире, и говорил нам в утешение: «Чтобы приобрести человеку хотя бы каплю доброго для души, надо пролить ведро слез».
Владыка рассказывал нам о своем духовном сыне иеромонахе Науме. Они познакомились в середине 1950-х, когда игумен Иоасаф служил в Воскресенском соборе города Фрунзе. Однажды к нему пришел студент мехмата Фрунзенского университета Николай Байбородин. За его плечами уже были восьмилетняя армейская служба и четыре курса университета.
— Сразу было видно — чистый человек, — отозвался о нем владыка.
Архиепископ Иоасаф сам был высокого духа и в людях разбирался. Уже сорокалетнего иеромонаха Наума он называл старцем. Он смиренно говорил, что его духовный сын стал ему духовным наставником.
Владыку Иоасафа отличала исключительная простота. На даче он ходил в черных сатиновых шароварах и белой рубашке навыпуск, подпоясанный кушаком.
Однажды Нина Комарова полушутя сказала:
— Владыка, вы совсем как дедушка.
— И все-таки я — архиерей, — возразил он. В эти слова было вложено много достоинства.
В школе мы проходили пьесу Горького «На дне», где один из героев резонерствует: «Человек — это звучит гордо!» Это стало афоризмом, а ведь гордость — свойство демоническое. Точнее было бы сказать «Человек — это звучит достойно», потому что в каждом человеке есть богоподобное достоинство, о чем сказано в Библии:
