Читать «Полярная мечта (Мол "Северный", часть 4)» онлайн - страница 8

По тесной своей каюте взволнованно ходил Алексей. Его карие глаза блестели, на щеках выступил румянец. Денис, ссутулившись, сидел на койке, дядя Саша - на вертящемся стуле около письменного стола. Он следил за Алексеем теплым взглядом, слушая его горячие слова. - Кто объяснит мне технологию творчества? - говорил Алексей. - Почему к самому простому идешь вслепую, кружным путем, а придя, удивляешься? Ведь ты был рядом, в двух шагах! Почему ни я, ни Василий Васильевич, ни десятки других инженеров и ученых не додумались, что трубы во льду не нужны? - Ты затрагиваешь, Алеша, очень сложный вопрос, - сказал Александр Григорьевич. -Денис рассказал мне по дороге, что на эту мысль его навело ваше с Василием Васильевичем распоряжение вытягивать трубы на полтора метра. Он додумал, казалось бы, совсем немного: вытянуть их и дальше! Если можно обойтись без труб на длине в полтора метра, можно обойтись без них совсем. - Вот именно! - Алексей остановился и, словно видя Дениса в первый раз, стал разглядывать его лицо. Тот даже смутился. - Он додумался до этой простой вещи потому, что все время соображал, как бы обойтись без труб, - продолжал дядя Саша. - Ему нужен был лишь толчок. И этот толчок дали ему вы, инженеры, стремившиеся в тот момент лишь найти выход из бедственного положения. - Подумайте, дядя Саша, - сказал Алексей. - Сколько людей внесли в идею мола свои поправки! Как не похоже то, что мы сейчас создаем, на мои первые смутные мечты! Дядя Саша встал. - В наше время, Алеша, при современном уровне техники, изобретатели никогда не открывают "америк". Изобретатель как бы кладет последний кирпич в здание, сложенное из бесчисленных достижений, мыслей, изобретений его предшественников или современников. Изобретатель кладет последний кирпич, потому что ему есть куда положить. Даже и сам кирпич подчас сделан другими. Надо только его взять и водрузить на место. Не сделает этого один, сделает другой. Алексей ударил Дениса по плечу: - Не могу себе простить, Дениска, что я сам не додумался до такой величайшей по эффекту идеи! - Все сделанное кажется простым, - сказал дядя Саша. - Но можно ли думать, что инженеры-проектанты могут сделать такой идеальный проект, в котором все предусмотрят, в котором народ ничего не сможет улучшить? Нет таких инженеров, нет таких проектов. А творческие возможности народа неиссякаемы. И решения, рождающиеся в народе, всегда самые простые, самые остроумные. Когда-то подобный Денису представитель народа расставил по иному своих помощников в шахте, в забое и опрокинул все точные расчеты инженеров. Нефтяник в Баку и одновременно с ним москвич на автозаводе додумались до простейшей вещи: заблаговременно затачивать инструмент, пока он не успел затупиться, - и опять целый переворот в технике. Таких примеров тысячи. И все они нисколько не сложнее предложения вытаскивать трубы изо льда. - Важно, что все они одинаково эффективны. В этом главное! - сказал Алексей. - Я уверен, что идея Дениса будет принята "на ура" всеми. Дядя Саша пристально посмотрел на Алексея: - Видишь ли, Алеша, хочется предостеречь тебя. Я первый был взволнован предложением Дениса. Но спроси его самого - поддерживает ли он эту идею до конца? Я чувствую, что он сам еще не решил, какую позицию занять. Твое мнение, как я вижу, готово, а вопрос заслуживает очень серьезного изучения. Он требует, если хочешь знать, подлинно партийного, государственного подхода. Алексей встал и схватился за дверную ручку. - Мы сейчас же примем решение у Ходова! - Да, Василий Васильевич у нас и начальник строительства и главный инженер. Человек он огромного опыта, трезвого ума, ясной мысли... - сказал дядя Саша. Алексей нахмурился, закусил нижнюю губу, посмотрел на Дениса. Тот понял этот взгляд по-своему. - Кто ж додумался? Я, что ли? Ведь не я решил вытягивать трубы изо льда. Вы с Василь Васильичем, - бубнил он низким басом, словно оправдываясь. Ходов принял Алексея, Дениса и парторга в салоне капитана. Репродуктор связи в салоне был включен. Слышались шорохи и голоса, словно было открыто окно в наполненную людьми комнату. Шла перекличка по линии. Василий Васильевич проверял положение на всех строительных участках, раскинутых между искусственными островами по трассе мола в Карском море. Группы кораблей возглавлялись ледоколами, которые прокладывали полынью для спуска трубчатых каркасов. - Да, да! - говорил Ходов в микрофон. - Вытягивать на полтора метра. Радиаторы встанут выше сугробов. Напрасно сомневаетесь. Я только что получил донесение, что Денисюк со своей бригадой прекрасно справился с задачей: вытащил трубы!.. Что? Для нас сейчас каждый человек важен! А вы людей поморозили. Переведите обмороженных на подводную работу, в тепло. Что? Ничего, под водой теплее. Не сорок градусов, а всего только минус один и восемь десятых. У меня все. Ходов быстро взглянул на пришедших. - Третий участок? Вы слышали мой разговор со вторым? Примите все к исполнению. Дизельная станция будет вам сброшена на парашюте. Что вам еще надо? Разве у вас не хватает подъемных кранов? Нет, вам придется обойтись своими, не задерживайте меня разговорами. Четвертый участок? Прошу кратко доложить. Что? Пурга? Знаю, что пурга. Разве у нас тут субтропики? Такая же пурга. Верю, что тяжело. Не хватает людей? Не уподобляйтесь битым полководцам, которые только и делают, что просят подкрепления. - Что там у вас случилось? Почему приехали с аварийного участка? - бросил Ходов Денису, но, не дождавшись ответа, снова закричал в микрофон: - Почему задерживаете сводку о ходе замораживания? Что? Слишком трудно? Все мы знали, как трудно будет строить мол. У меня все. Нет, подкрепления не будет. Обойтись своими силами! - По линии! Всем по линии! Делаю перерыв на полчаса. Заслушаю очередные сводки. - Ходов выключил аппаратуру и устало посмотрел на пришедших. На столе перед ним лежал ворох бумаг. - Слушаю вас, - обратился Ходов к Денисюку. Денис потерял дар слова. Свесив длинные руки, он только молча шевелил усами. Дядя Саша откашлялся. Алексей молчал, поблескивая глазами. Видя, что Денис не соберется с силами, дядя Саша кратко рассказал Ходову о предложении Дениса, которое сулило экономию несметного числа труб. Ходов встал и холодным взглядом оглядел смущенного Дениса, взволнованного Алексея и выжидающего парторга. Потом, чуть согнув свою узкую спину и положив руку на поясницу, прошелся по просторному салону. Все молчали. Снаружи доносился шум и свист пурги. В салоне было тепло, и Денис расстегнул полушубок. Плохо выбритое лицо его побагровело. - Похвально, очень похвально, - процедил сквозь зубы Ходов. Техническая задача решена блестяще, но... - Но? - пытливо спросил Алексей. - Но метафизически. - Почему метафизически? - искренне удивился Александр Григорьевич. - Метафизически, то есть вне связи со всеми другими явлениями, - скрипучим голосом пояснил Ходов. Заложив руки за спину, сгорбившись, он ходил взад и вперед по салону. - В нашем случае без учета всех остальных обстоятельств и положения на строительстве. Какую задачу поставила перед нами партия? Какое задание дало правительство? Построить опытный участок мола в Карском море. Проверить результат его действия на природу весной. Это значит, что к весне вся трасса мола должна быть заморожена. Все выжидательно молчали. Ходов прошел за стол и сел на свое место. Зажигалась сигнальная лампочка телефона, но Ходов нажал кнопку, давая знать, что говорить не может. - Мол должен быть закончен. Да, на него требуется много металла, огромное количество труб. Правительство знало это и выделило нам нужные фонды. Наша страна ныне очень богата металлом. Но дело не в фондах. Вспомним, как делаются и где делаются эти трубы. В тепле. На юге. Без участия людей. Вам хочется сэкономить эти почти без всякого труда полученные трубы? Какой ценой вы хотите этого добиться? - Василий Васильевич! - страстно прервал Алексей. - Но ведь если не надо труб, то ледяной мол будет строить легче, чем железную дорогу той же протяженности! У нас нет самых трудоемких земляных работ, а теперь не будет и металла! - Легче, говорите? - прищурившись, спросил Ходов. - По-вашему, легче работать на льду, в пургу, в мороз, полярной ночью? По-вашему, легче не только спускать трубы под лед, но еще и вытаскивать их обратно, переносить на новый участок? Вы, как всегда, увлекаетесь, Алексей Сергеевич. В данном случае вы увлекаетесь экономией металла. Не понимаете, что стране выгоднее делать для нас трубы в благоприятных условиях, избавляя этим полярных строителей от дополнительного труда в условиях тяжелых. Денис дернулся на месте. Этого возражения он и ждал! Ходов продолжал говорить ровным, скрипучим голосом, приводя новые, как казалось Денису, все более неопровержимые аргументы. - Приняв предложение Денисюка, вы возложили бы на строителей двойную работу. Они попросту не справились бы с ней. Это и понятно. Наш технологический процесс рассчитан до минут, едва ли не до секунд. Для него созданы специальные машины. - Ходов положил руку на телефон. - Я каждый час слышу о трудностях, о срывах, о неполадках. Принять предложение Денисюка, заставить вместо машин работать людей - это значит во имя экономии металла сорвать строительство. Мол не замерзнет к весне, а значит, будет и не нужен. Уж если стремиться к экономии труб во что бы то ни стало, то есть еще более эффективный и простой метод. - Какой же? - не выдержал Денис. - Не строить мол совсем, - отрезал Ходов и закашлялся. Никто не возразил начальнику. Александр Григорьевич сидел нагнувшись, запустив руку в густую бороду. Алексей, видимо, едва сдерживал себя. Денис был ошеломлен. - Не строить мол совсем, - холодно повторил Ходов. - А если решили мол строить, то надо думать, как его построить, а не измышлять способы к затруднению строительства. Я понимаю хорошие побуждения Денисюка, но я смотрю на вещи реально. Мы должны всячески облегчить труд людей в тяжелых условиях арктической зимы, всячески облегчить... Даже если для этого потребовалось бы вдвое больше труб. Для нас важнее всего люди! Люди, а не трубы! Прошу прощения, у меня сейчас будет разговор на линии. Я вам больше не нужен? - Прошу прощения! Я не согласен с вами, Василий Васильевич! - резко сказал Алексей. Ходов пожал плечами, но промолчал. - Мы имеем возможность сберечь стране несметное количество металла. Как мы можем пройти мимо этого? - запальчиво продолжал Алексей. - Но какой ценой? Я вам скажу, какой ценой. Ценой замены работы машин-автоматов напряжением мускулов людей, людей, которые обмораживаются на ветру, спускаются в ледяную воду. Вы не так понимаете задачи коммунистической стройки, товарищ Карцев. - Ходов поднялся. Алексей стоял, не спуская с него пристального взгляда. Казалось, он вложил в этот взгляд весь свой темперамент, всю свою волю, все упорство. Парторг строительства поднялся. Ходов счел необходимым обратиться к нему: - Александр Григорьевич! Что ты скажешь? Ты отвечаешь за строительство наравне со мной, ты больше, чем кто-либо, печешься о людях. Что ты скажешь? Александр Григорьевич стоял посредине салона, запустив в бороду руку и наклонив в раздумье голову. - Мое мнение, товарищи, ничего бы не решило. Есть другое мнение - более весомое, более решающее. Ходов и Алексей выжидательно молчали. Парторг спокойно посмотрел на них и сказал: - Вопрос этот без народа решить нельзя. Надо, чтобы свое мнение сказали сами участники стройки, партийные и непартийные. Я думаю, что партийный комитет строительства согласится со мной. - Хотите обсуждать мое мнение на собрании? - понизив голос и с трудом сдерживая гнев, спросил Ходов. - Да. Решение должно быть подлинно государственным, оно будет принято не мной, не Алексеем, не тобой, Василий, а принято, будет в Москве. Там дорожат мнением каждого строителя. - Можете собирать любые суждения, - сказал Ходов, ударив по столу ладонью. - Я отвечаю за свое партийной совестью. Я знаю узкие места строительства. Мне поручено строительство мола, а не металлургического завода по изготовлению труб. Для меня люди дороже металла. Прошу прощения. - Пусть скажет свое слово и народ, - веско заметил парторг. - Да, надо поговорить со строителями, - ухватился за мысль парторга Алексей. - Я не против обсуждения, но остерегайтесь митинговым запалом толкнуть строителей на невыполнимые обязательства. Еще раз прошу прощения. У меня время связи с дальними участками. Берусь в любой аудитории доказать несостоятельность и несвоевременность ваших забот об экономии строительных материалов. Алексей вскипел. Он не мог больше сдерживаться. - Вы говорите, как консерватор! И смотрите на все с директорской колокольни, а не с государственной точки зрения. - Государственные интересы - в выполнении государственных заданий, а не в срыве их во имя фантастических благ. Алексей, заикаясь, сказал: - Н-на ком-мунистической стройке... н-надо говорить и д-думать, д-думать и говорить по-иному!.. - И думать, и говорить, и действовать нужно только так, чтобы обеспечить готовность мола к весне. - Любой ценой? - вызывающе спросил Алексей. - Да, - отрезал Ходов. Посетители вышли. Ходов, оставшись один, поморщился, как от сильной боли, и сорвал трубку. - Телевизионную связь с Москвой. Немедленно! - скомандовал он.