Читать «Поляна № 2(2), ноябрь 2012» онлайн

Коллектив авторов

Независимый литературно-художественный журнал «Поляна» ноябрь № 2(2) 2012

Лариса Миллер. Живу у Господа в горсти

Живу у Господа в горсти,

Где бремя лет легко нести.

Земли почти что не касаясь,

Живу, того лишь опасаясь,

Что ночью иль средь бела дня

Всевышний выронит меня.

Почему не идешь по холмам и по чистому полю

Почему не уходишь, когда отпускают на волю?

Почему не летишь, коли отперты все ворота?

Почему не идешь по холмам и по чистому полю,

И с горы, что полога, и на гору, ту, что крута?

Почему не летишь? Пахнет ветром и мятой свобода.

Позолочен лучами небесного купола край.

Время воли пришло, время вольности, время исхода.

И любую тропу из лежащих у ног выбирай.

Отчего же ты медлишь, дверною щеколдой играя,

Отчего же ты гладишь постылый настенный узор,

И совсем не глядишь на сиянье небесного края,

На привольные дали, на цепи неведомых гор?

Я вхожу в это озеро, воды колыша

Я вхожу в это озеро, воды колыша,

И колышется в озере старая крыша,

И колышется дым, что над крышей струится,

И колышутся в памяти взоры и лица.

И плывут в моей памяти взоры и лики,

Как плывут в этом озере светлые блики.

Все покойно и мирно. И – вольному воля —

Разбредайтесь по свету. У всех своя доля.

Разбредайтесь по свету. Кочуйте. Живите.

Не нужны никакие обеты и нити.

Пусть уйдете, что канете. Глухо, без срока.

Всё, что дорого, – в памяти. Прочно. Глубоко.

Ослепительные дни

Ослепительные дни

Длятся, не кончаются.

Маков яркие огни

Там и сям встречаются.

Рябь в глазах от пестроты

И от разных разностей…

Отложи свои труды,

Умирай от праздности.

День сверкает точно брешь,

Мысль течёт ленивая,

Грушу спелую заешь

Столь же спелой сливою,

И следи полёт шмеля,

Иль следи за бабочкой,

Или как плывёт земля

Вместе с этой лавочкой.

Высота берётся с лёту

Высота берётся с лёту.

Не поможет ни на йоту,

Если ночи напролёт

До измоту и до поту

Репетировать полёт.

Высота берётся с ходу.

Подниматься к небосводу

Шаг за шагом день и ночь —

Всё равно, что в ступе воду

Добросовестно толочь.

Высота берётся сразу.

Не успев закончить фразу

И земных не кончив дел,

Ощутив полёта фазу,

Обнаружишь, что взлетел.

Проживая в хате с краю

Проживая в хате с краю,

А вернее, на краю

Чёрной бездны, напеваю:

Баю-баюшки-баю.

Дни под горку, как салазки,

Скачут быстро и легко.

Баю-бай, зажмурим глазки,

До конца недалеко.

Повороты, буераки,

Кочка, холмик, бугорок,

И стремительный во мраке

Прямо в бездну кувырок.

Впрочем, я ведь не об этом:

Я про быструю езду,

Про мерцающую светом

Неразгаданным звезду.

Михаил Садовский. Как хотела мама…

Господь не хранит своего добра – не бережет людей. Создал он тварь себе подобную, расплодилась она без меры и забыла про него. Тут он ожесточился, и, хотя не к лицу бы вроде, Всевышнему да Всесильному, мстить стал… а то как понять, что допустил он такое: огородил колючкой кусок города, вышки с пулеметами по углам воздвиг, согнал туда людишек, народ свой избранный любимый, и убивать стал…

И Венчик угодил туда – за проволоку, в гетто. Когда война началась, пять ему сравнялось. Росточком не вышел, да другим взял: писать, читать, лицо воспроизвести карандашом с натуры, стих с одного маху запомнить – делать нечего! Шустрый мальчишка получился! А когда стали уводить навсегда из-за проволоки на вечную волю, взмолилась Фира, мать его, Господу своему всесильному, чтобы спас он сына ее, проявил мудрость и силу. Не за себя просила, не о счастье хлопотала, о самом простом, что миру завещано: о жизни. И смилостивился Всевышний, надоумил простым советом: собери, мол, золотишко, какое достать сможешь, и не устоит человек перед ним, что попросишь – сделает, тварь, мною созданная. Так и вышло! И то сказать: нация гуманистов на страну пришла, как бывало, княжить хотела, вот и натянула колючку да столбы поставила, а сквозь ворота, где Ганс стоял, раз в неделю Степана пропускала в гетто, водопроводчика с тележкой, на которой пакля да обрезки труб, краны с ключами разводными, тройники, угольники, да банка с солидолом… народа-то много в домах осталось! Это ведь сказать просто – убить, а когда их столько? Тяжелая это работа! Доставалось гуманистам… а пока не перемерли все и в ров не легли, ими же самими выкопанный, их кормить да поить надо – ясное дело… а иначе только хлопоты лишние, если эпидемии да мор поголовный – совсем не справишься…