Читать «Полное собрание беспринцЫпных историй» онлайн - страница 164

Люблю, когда меня ненавидят

Люблю, когда меня ненавидят. Прекрасное состояние. Лечу домой. Соотечественники традиционно выстроились к гейту за час. С котомками, узлами, курицей в фольге, баянами и балалайками. Стоят, как будто мест в самолете хватит не всем. Топчутся, мнутся, жмутся. Взглядом прожигают любого, пытающегося «подойти спросить». Уверен, найдется смельчак, который полезет без очереди. Его тут же разорвут на куски и съедят.

Несколько вальяжно сидящих в креслах (я развалился, как мог, у всех на виду) вызывают ярость и сладострастное ожидание торжества в момент зеленого свистка. Время приближается. Напряжение растет. У первого десятка на лице уже практически оргазм. Сейчас они войдут и сразу сядут одной жопой на двадцать кресел, а их барахло сложат в кабину пилота.

Наконец к стойке подходит гражданка, игравшая надзирателя в плохом кино про войну, и сообщает, что первыми к проходу приглашаются товарищи с двадцатого по тридцатый ряд, остальные могут перекурить, оправиться.

Я медленно и так, чтобы все видели, плыву мимо очереди торопыг, одаряю улыбкой каждого и прохожу в самолет третьим. Из первого десятка нужного билета не оказалось ни у кого!

Вы бы видели эти перекошенные лица. Я спиной чувствовал их любовь. Давно не было так хорошо.

Татуировки

Я люблю татуировки и всегда, если уместно, узнаю, есть ли они у собеседника. Вот лучший диалог на тему.

– У тебе есть татуировки?

– Ага, на спине.

– Что набила?

– Фразу.

– Какую?

Пауза…

– Что я дура.

Я тоже завис.

– На каком языке?

– На латыни.

– Написано на латыни, что ты дура?

– Нет, написано: «Я мыслю, значит существую», но сейчас я понимаю, что означает такая татуировка лишь то, что я была дура.

Уважаю умных, ироничных и самокритичных женщин. А первая татуировка всегда такая, у самого, знаете ли… ну… похожая.

Детское. Логичное

Абу-Даби. Отель. Мамаша с двумя «неуловимыми». Одному десять-одиннадцать. Второму… нуу максимум шесть. Старший все больше по телочкам у бассейна. За столом не удержать. Поэтому начальник трудового лагеря сконцентрировал любовь на младшем. В него заправляют весь буфет. Наконец кран отщелкнулся. Бензобак полон.

– Мам, а я хорошо поел?

– Да

– Я молодец?

– Конечно!

– А Федя?

– Федя – нет, Федя плохо поел.

– Ты его накажешь? – с надеждой и любопытством.

– Нет, он потом поест.

Малыш помолчал, посмотрел в небо и спросил то ли у мамы, то ли у облаков.

– А зачем мне тогда хорошо есть?

Мамаша откровенно зависла. Небо затянуло.

Языковое. Убийственное

Сон приснился. Итак, ты позвал ее домой, а она малого того, что богиня, так еще и согласилась. Ждешь к восьми вечера. Срочно убрал все следы разгула и отсутствия домработницы, продал родственников на органы и купил что-то инфернальное, ну не знаю, Шато Лафит (наслушался БГ). Она пришла, голубое платье, каштановые волосы, глаза морсковолновые, но ты видишь только два торчащих соска. Когда она села на диван, ты понимаешь, что белья нет нигде. Температура растет, руки дрожат, электричество раздирает, и тут твоя мечта наклоняется, прикасается языком к уху и нежно шепчет…