Читать «Полет сквозь годы» онлайн - страница 93

Наблюдая слаженные, четкие, уверенные действия нашей авиации по Кронштадту, я вспоминал первые шаги своего отряда на Восточном фронте... Какая огромная разница! Отдельные полеты одиночных самолетов, в редких случаях — полет пары... Боязнь потери ориентировки, зависимость, особенно на первых порах, от погоды... Частые поломки... Стыдно было вспоминать, с какой сдержанностью и осторожностью отнесся я к предложению начдива товарища Азина атаковать врага одновременно с конницей. Вот теперь бы, когда совместные действия наземных и авиационных частей вошли в боевую практику, мы не разошлись с ним в мнениях. Самолеты прежние: «ньюпоры» всех мастей да «сопвичи», а люди изменились.

Если раньше основная нагрузка боевой работы ложилась на плечи летчиков — участников первой мировой войны, то в это время боевым костяком нашей авиации становилась молодежь, подготовленная в советских авиашколах. Гражданская война закалила ее; в содружестве с нами, «стариками», она смогла получить ценный опыт и уже крепко стояла на собственных ногах...

Все эти сопоставления невольно приходили на ум и радовали. Я встретил многих летчиков, знакомых по Западному фронту, в частности истребителей из группы Кожевникова, которым поручалось сопровождение «муромцев» во время наших налетов на Бобруйск и другие важные объекты. Одна из встреч была особенно трогательной. Судьба опять столкнула меня с бортмехаником Гущиным. Мы обнялись и расцеловались. И как же обрадовался я, когда снова увидел свой «Ньюпор-24бис», блиставший, подобно образцу, вышедшему из заводских ворот! На этом самолете, по-прежнему обслуживаемом Гущиным, летал Волковойнов. Я отправился в общежитие, где и встретился с летчиком. Он лежал с ангиной и позволил мне летать на его машине, пока сам не поправится.

Острое, волнующее чувство овладело мной, когда я опять поднимался на своем прекрасном «Ньюпоре-24бис». Это поймет каждый, кому знакомо то особое чувство привязанности к машине, которое возникает у летчика. В первые минуты «ньюпор» показался изменившимся, чужим, но неловкость, вызванная разлукой, вскоре прошла, и над целью между мной и машиной царило полное согласие.

В середине марта Начавиадарм Сергеев получил сообщение, что прибывший из Сарапула в Москву по его приказанию «муромец» собран. Мне было приказано немедленно выехать в Москву и срочно вылететь на «муромце» под Кронштадт. Но в столице я узнал, что мятежная крепость пала.

...В Москве, в Денежном переулке (ныне улица Веснина), где у сестры Сони жила теперь наша мать, я встретил братьев Григория и Юрия, вернувшихся с фронта. В уютной квартире стало оживленно и весело, особенно когда из Сарапула вместе с отрядом приехали Сергей и Лев. Мать блаженствовала, собрав снова под свое крыло почти всех своих сыновей (брат Василий, вернувшийся с Западного фронта, учился во Владимире, в школе начальников радиостанций).