Читать «Полет сквозь годы» онлайн - страница 83

Когда наш отряд перебросили в Славное и мы соединились там с нашими авиационными частями, «муромцы» получили задание произвести налет на Минск.

Читатель, вероятно, без труда поймет мое состояние: в Минске находились возвратившиеся из Владимира моя мать, младший брат Лева, Степан Афанасьевич Янченко. Недалеко от Брестского вокзала жили мои друзья и товарищи: семья Загурских, Маковских, Тыдман и многие другие. А нам предстояло обрушить удары именно на железнодорожный узел... С болью в сердце готовился я и ждал этого полета, надеясь только на то, что с минуты на минуту Минск будет освобожден нашими. Так оно и случилось в действительности: известие об освобождении города опередило наш вылет. И вместо бомб нам было приказано доставить в Минск касторовое масло для наших истребителей. Я вылетел первым, но попал в сильную грозу и приземлился у станции Жодино.

Организовав охрану машины, тут же сел на поезд Не помня себя, помчался я на Сторожовку к Степану Афанасьевичу, у которого жила моя мать с Левой. Сердце колотилось: ведь я о них ничего не знал уже более года! Дома все оказалось благополучно, все были живы, невредимы и здоровы. Левушка так пристал ко мне с просьбой взять его с собой, что я не мог отказать ему в этом. Весь день и всю ночь шел непрерывный дождь. Мы выехали из дому с рассветом. Погода разгулялась. Засветило солнышко, стало тепло. Поле, на которое я сел, было большим и ровным: у границы его проходила проезжая дорога с небольшим накатом, а дальше опять простиралось ровное поле. Мы торопились поскорее возвратиться в Минск. Запустили, опробовали моторы, вырулили. Я пошел на взлет. Грунт представлял собою твердую целину, не размякшую от прошедшего дождя, и мне показалось странным, отчего корабль мой так вяло и медленно набирает скорость. Но выключать моторы было уже поздно. Решил подорвать его перед самой дорогой. Однако попытка моя успеха не имела. Ударившись колесами о накат дороги высотой в полметра, корабль взмыл в воздух, оставив на земле шасси; винт правого среднего мотора разлетелся. Машину страшно затрясло. Я выключил моторы, и мы шлепнулись на землю. Застекленная носовая часть корабля при ударе раскололась, я и Фридриков вылетели через нее как пробки. Весь экипаж остался цел, а вот бидоны с касторкой, лопнув при ударе, превратили внутренность фюзеляжа в ванну, наполненную касторовым маслам.

Жалкий и неприглядный вид имели мы, когда поездом прибыли в Минск и явились к командиру дивизиона. Я не мог не считать себя главным виновником этой поломки, так как должен был учесть, что корабль наш, сильно намокший, стал тяжелее и лететь на нем нельзя. Через два дня приехал в отпуск с фронта Сергей. Он сильно изменился за это время: возмужал, закалился, стал еще серьезнее, вдумчивее. Это был теперь настоящий мужчина, на которого в трудную минуту можно вполне положиться. Он признался, что работа радиомеханика не очень увлекает его, и просил похлопотать о переводе к нам, на «муромцы».