Читать «Полет сквозь годы» онлайн - страница 78

Потом стал облетывать самолет С- ХVI. Сразу же после взлета почувствовал, что машину сильно кренит влево. Чем большую она набирала скорость, тем сильнее заваливалась. У меня не хватало сил удерживать машину в поперечной плоскости, и я решил немедленно идти на посадку. На высоте 200 метров попробовал развернуться вправо, но усилия мои успеха не имели. Начал разворачиваться влево. Но едва возник левый крен, как самолет резко пошел на крыло, завалился на 90°. Земля понеслась на меня с бешеной скоростью. Я успел выключить мотор и выбрать руль на себя. Вспомнил почему-то свой штопор в Белеве, и, когда уже не оставалось сомнений, что это конец, в голове вдруг мелькнуло: «Эх! Блинов не поел!» — дело было на масленицу...

Пусть читатель не подумает, что я хочу показать свое пренебрежение к смерти: это не так.

Но часто бывает, что в момент, когда все необходимые меры к спасению приняты, а гибель все равно оказывается неизбежной и близкой, человека охватывает чувство полнейшего равнодушия. Именно в такой миг и мелькнула эта глупая мысль о блинах...

Самолет мой врезался в снег. Сильно ударившись грудью о штурвал, я вдруг осознал, что остался жив. Подбежали товарищи... Я упал так счастливо, как может случиться только один раз в жизни. Самолет врезался мотором в глубокую заваленную снегом квадратную яму, из которой раньше брали глину. Крылья машины, ударившись о края ямы, стали ломаться и этим самортизировали удар. Отделался лишь легкими ушибами.

Конечно, в этой аварии была и моя вина. Следовало проверить регулировку самолета хотя бы потому, что С-ХVI собирался в нашем дивизионе впервые. Я не сделал этого, считая, что такая солидная организация, как дивизион, не может допустить столь грубого просчета в подготовке машины Но, как говорится, ист худа без добра, и этот урок пошел мне на пользу.

Очередной С-ХVI я испытал без всяких приключений, он мне даже понравился своей устойчивостью и мягким, чутким управлением. На нем я выпустил в самостоятельный полет, после многих вывозных, командира нашего дивизиона, отчисленного в свое время из школы за неспособность к летной работе. Выпустил также и тех моих учеников, которые уже самостоятельно летали на БЭИ и ВЕ-2Е (легкий, очень простой, послушный и устойчивый английский бимоноплан).

Вскоре состоялся выпуск на «Илье Муромце» трех будущих командиров кораблей, которым предстояло выехать в составе отряда на фронт. Это были А. С. Еременко, Ф. Г. Шкудов и я. Выпускал нас старый и опытный летчик Алексей Васильевич Панкратьев.

«Муромец» производил превосходное впечатление. Несказанное удовольствие доставляла уже возможность сидеть в мягком, удобном кресле застекленной спереди кабины, имея прекрасный обзор. Кабина защищала летчика от воздушного потока. Кроме того, перед командиром стоял прибор, указывающий скорость самолета в воздухе! Для нашего брата фронтовика, не знавшего других пилотажных приборов, кроме счетчика оборотов и указателя давления масла, прибор скорости представлялся неким чудом, позволявшим вести самолет и в плохую погоду, при скверной видимости земли, входить на короткое время в облака, пробивать их... Вооружение корабля состояло из пяти — шести пулеметов, способных ввести почти круговой обстрел. Волнующее чувство новизны вызывалось не только оборудованием. Впервые я встретился с тем, что моторами целиком управляет не летчик, а механик, и от его опытности, от нашей общей с ним слаженности зависят и взлет, и расчет на посадку, и самая посадка. Управление кораблем превращалось в искусство вождения самолета маленьким коллективом из четырех — шести человек.