Читать «Пойдем в кино?» онлайн - страница 6

Георгий Степанович. Я говорю об этом на педсоветах. Ребята каким-то образом узнают — и очень довольны. Учителя тоже согласны уменьшить нагрузку… за счет чужих предметов.

Людмила Васильевна. При нем… (указывает на сына) не трогай учителей!

Георгий Степанович. А почему? Такие же люди! Кстати… У меня вот тут… (Поднимает хозяйственную сумку, вытаскивает из нее какие-то свертки.) Это, я полагаю, можно поджарить. А это положи в холодильник. Я потом заберу. (Передает свертки Андрею.)

Людмила Васильевна (сыну). Ты ведь собирался заняться энциклопедией? А потом мы поужинаем.

Андрей уходит с увесистым томом и с свертками.

Садись, Георгий.

Он садится.

Ты хотел посоветоваться?

Георгий Степанович. Все о том же… Вот Андрей предлагает: «Приходите к нам всей семьей!» Зовет в гости. А я там, именно там, чувствую себя гостем. Здесь же, у вас…

Людмила Васильевна. Поблагодарить могу, а радоваться этому — нет!

Георгий Степанович. Чему же тут радоваться? И самое поразительное, что Володя как бы предвидел… (Указывает на портрет веселого юноши.) Когда я влюбился в Марьяшу, он не одобрил этого. Как-то ко мне охладел. Хотя вслух ничего не высказывал. Но я чувствовал… Раньше он шутил: «У нас с тобой, Жора, даже фамилии однотипные!»

Людмила Васильевна. Фамилии?

Георгий Степанович. «Я, говорит, Тараскин. Так сказать, не вполне Тарасов. А ты — Михалев. Так сказать, не вполне Михайлов!» (После паузы.) Пушкин, как известно, сказал: «Но есть надежда, что будет полным наконец!»

Людмила Васильевна. Это он про плохого человека сказал.

Георгий Степанович. Значит, к Володе сие никак не относится.

Людмила Васильевна. И к тебе тоже.

Георгий Степанович (как бы не слыша ее). Он совершал значительные поступки так, будто ничего особенного не совершал. И на фронт ушел… вот с этой улыбкой. (Указывает на портрет.) Помнишь?

Людмила Васильевна. Даже маме казалось, что он послезавтра вернется. Похоронки она не дождалась.

Георгий Степанович. Про любовь мою к Марьяше он не сказал ни слова. Молчаливо не одобрял. Минуло почти три десятка лет. На дворе — год шестьдесят девятый. И я, наконец, ясно увидел то, что он разглядел тогда. Холодно мне, Люда. И одиноко… (Поеживается.) Знаешь, как называют меня мои дорогие питомцы?

Людмила Васильевна. Как?

Георгий Степанович. «Авоськой» прозвали. «А-вось-кой»!

Людмила Васильевна. Ну и что же? У меня в библиотеке тоже есть прозвище: «Смотри не разорви!»

Георгий Степанович. Это, я полагаю, свидетельствует о твоей верности литературе… А о чем свидетельствует «Авоська»?

Людмила Васильевна. О том, что ты помогаешь жене по хозяйству.

Георгий Степанович. Это она мне помогает. Потому что основной, так сказать, домашней хозяйкой давно уж стал я.

Людмила Васильевна. Она ведь в экспедициях. На раскопках!

Георгий Степанович. Я тоже утешаю себя раскопками. Но началось это, я полагаю, гораздо раньше.

Людмила Васильевна. Когда же? Георгий Степанович. Мы оба мечтали об археологии. Марьяша поступила на археологическое отделение, а я — провалился. Занялся географией. Тогда она впервые посмотрела на меня сверху вниз.