Читать «Поезд, Пикассо, Латур, 1968» онлайн - страница 5

Я не спросил у него, кто такая Тереза. Это было ясно.

- Мы познакомились с семьей Пикассо в цирке Медрано. Я акробат. Вернее, бывший! - Он приподнял левую руку, и глаза его налились ненавистью. - Эта проклятая рука сломалась! И работе пришел конец. Вы этого не заметили, ведь мсье Пикассо положил ее на Терезино плечо.

Этьен Раснёр улыбнулся какому-то своему воспоминанию и замолчал продолжая глядеть на сломанную свою руку.

Я не сомневался в его реальности. Не плод больной фантазии, не сон передо мной сидит собственной персоной мсье Раснёр. Его существование так же достоверно, как и мое, как и то, что мы с вами сейчас в поезде, который мчится в Москву.

Я заметая, что руки Этьена нервно сцеплены, как в начале разговора. Что-то внутри у него закипало, причиняло ему страдания, не выливаясь в слова. Чтобы прервать это утомительное молчание, я спросил:

- Откуда вы знаете азербайджанский язык?

Он удивился:

- Я не знаю никакого языка, кроме французского.

Теперь удивился я:

- Но вы же говорите на моем языке!

- Я говорю на с в о е м, мсье.

- А я... я говорю на каком?!

- И вы говорите, мсье, на французском!

Он удивлялся, и ответы его звучали искренно. Но это означало, что, употребляя разные языки, мы слышим друг друга на своем, на родном, языке, на том единственном, на котором могли услышать. Это не казалось мне чудом, хотя у нас не было переводчика. Это было просто условием нашего неожиданного общения.

- Какой же сейчас год, мсье Раснёр?

- Сентябрь 1904-го, мсье.

Остальные вопросы были излишни, но я все же задал еще один:

- И мы с вами, конечно, в Париже?

- А где же, мсье?

Этьен Раснёр дышал сентябрем 1904 года, он сидел у меня и беседовал со мной ночью, но в Париже. Для меня же все оставалось по-прежнему: сентябрь 1968 года, Баку, моя квартира. Расстояние во времени и пространстве, по-видимому, не могло помешать нашей встрече, поскольку свела нас внутренняя потребность и еще что-то, что нелегко определяется словами.

Мой гость никак не мог успокоиться, говорить ему было явно трудно, но ведь он пришел для того, чтобы сказать мне нечто важное.

- Мсье, не сердитесь, что я пришел ночью, разбудил вас... Я не знаю, что делать... Я не смогу жить без Терезы, а она удаляется от меня, ускользает против моей воли... Пока она еще со мной, но я вижу... Ее уверит от меня жизнь, мсье... Поймите меня правильно и не думайте о ней дурно... Ей тяжело, ей все уже безразлично желания умерли или умирают... Она уходит и от себя самой, изменяет себе, не сознавая этого... А все моя сломанная рука!

Я слушал Этьена с таким чувством, как будто он наконец объяснил мне то, что я уже смутно мучительно предвидел. Он обращался ко мне за помощью, но ведь я уже давно хотел помочь им, только не знал - как, мучаясь и своим бессилием, и желанием встречи. И вот теперь встреча состоялась, я мог протянуть ему руку друга...

- Это временный кризис, мсье, но он может развести нас навсегда. И Тереза уже не будет Терезой никогда, от нее это уже не зависит...