Читать «Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 97
Леонид Семёнович Словин
Сабодаш отделался шуткой:
— В свое время обязанность открывать преступления и сыскивать разбойников и татей возложена была на розыскную экспедицию при Московской губернской канцелярии: секретаря и протоколиста. Воскресного присутствия, между прочим, не было...
— Сегодня среда...
— Есть еще почта, но это, по-моему, не по адресу.
Путь ориентировки напоминал рейд брошенной в море бутылки с сообщением о кораблекрушении.
Антон погасил «Бёломор».
— Настоящий делец не потащится в дополнительном...
— Не скажи.
Денисов снял с купе мастичную печать, открыл дверь. Спертый воздух, оберегаемый беспорядок места происшествия, тампоны...
— Господи! — ахнула одна из понятых.
Суркова строго на нее взглянула.
— Еще раз все проверим... — Денисов поднялся на стремянку. — Постельное белье вы получаете в Астрахани? Какой порядок? — Он снял простыню, под нею открылся белесого цвета матрас, на котором прошлой ночью лежал Голей.
— Белье везем в оба конца... — объяснила Суркова.
Денисов снял наволочку, внимательно исследовал подушку.
— ...Больше ста комплектов на вагон!..
Денисов занялся матрасом, его интересовали швы, накануне он не придал им значения.
— Под пломбами по двадцать комплектов...— сказала вторая проводница.
Атмосфера в купе разрядилась, женщины почувствовали себя спокойнее, как в своих служебках.
— Работы хватает!.. — вздохнула Суркова. — Сероглазово проедем — там только поворачивайся!..
Ночью Денисов подумал об игле, торчавшей из кармана рюкзака. Иглу словно воткнули в последний момент, уже в купе.
«На первый взгляд, ничто будто не мешает’ исследователю сразу познать все до конца, стоит лишь дольше и основательнее думать... На деле же нет! Как это понять? Закон обязательного многократного приложения сил?»
Внезапно Денисов нащупал плоский предмет, он находился в верхней трети матраса с нижней стороны.
«Есть!»
Денисов спустился со стремянки, сбросил матрас на нижнюю полку.
— Здесь что-то зашито...
Женщины замолчали.
Фабричный шов наматрасника был нарушен, затем отверстие наскоро заметано другими нитками.
— ...Оставим шов, как есть, заглянем с другой стороны и отметим в протоколе... Бумажник?
Через минуту Денисов уже держал в руке пачку сторублевок. Купюры лежали одинаково — вверх гербами, педантичная рука кассира гострудсберкассы чувствовалась в безликой раскладке.
— Никогда столько не видела... — сказала Суркова.
— Да-а...
Считали дважды, чтобы не ошибиться.
— ...Семь тысяч триста, семь тысяч четыреста... Семь тысяч пятьсот!
Ратц ошибся на пять купюр.
Подписав протокол, проводницы ушли в служебку. Суркова вскоре вернулась.
— Кто-то знал, что деньги целы... — Она хитро посмотрела на Денисова. — Помните? Ночью кружил рядом...
Дополнительный двинулся снова. Было еще свежо и тихо, но Денисов знал, что свежесть и тишина обманчивы. Предстояло знойное утро, и совсем близко был Верхний Баскунчак, легендарный арбузный Клондайк, к которому готовились проводники и пассажиры.
