Читать «Подставное лицо. Дополнительный прибывает на второй путь. Транспортный вариант. Четыре билета на ночной скорый. Свидетельство Лабрюйера» онлайн - страница 80

 Он вернулся к первым страницам.

 «Приметы неизвестного, похитившего месячного львенка в Хабаровском аэропорту... Приметы похищенной картины Горюшкина-Сорокина «Зимний пейзаж села Ивановки» 47,5 к 25,3 см...

 Больные со сдвигом в прошлое адекватно не воспринимают реальной ситуации, а живут в далеком прошлом, действуют, разговаривают в соответствии с этой ложной ситуацией ...»

 Денисов захлопнул книжку. Ни одна из заметок ничем пока не могла помочь,

 «Fichet Bayche» — мелькнуло на обложке.

 На Международной выставке криминалистической техники в Москве представитель французской фирмы, выпускающей несгораемые шкафы, презентовал записную книжку любознательному экскурсанту — «инспектёр де инструксьон криминель Денисову». К сувениру прилагался объемистый доклад — «Развитие средств взлома сейфов во Франции за последние пятьдесят лет».

 — Аткарск! — Антон выглянул за дверь.

 — Я буду в купе.

 — Давай.

 Денисов взял записную книжку. Она раскрылась на той же странице, на какой Денисов ее захлопнул.

 «Больные... не воспринимают реальной ситуации, а живут в далеком прошлом, действуют... в соответствии с этой ложной ситуацией...»

 «О чем это?!» Он так и не вспомнил.

 Антон вернулся быстро. Поезд уже двигался.

 — Ничего нет. Надежда теперь на Саратов.

 — А что насчет Карунаса?

 — К бригадиру никто не приходил.

 «На вид тридцать пять лет, в сером костюме... — подумал Денисов. — Не его ли видела Прудникова рядом с Судебским и догом?»

 За Аткарском снова тянулись поля, повторялось пройденное. Но дали не были больше высвечены беспощадным солнцем. Краски стали тише. Неожиданно задул ветер.

 Они вышли в коридор.

 Денисов вспомнил:

 «Не видели ли вы собаки в поезде?» — спрашивал Голей у попутчиков. Так морской •бродяга из книжки, поселившись на берегу, интересовался, нет ли поблизости моряка на одной ноге.

 Пассажиры набились в коридор. В нескольких шагах от Денисова и Антона стоял Вохмянин, во рту завлабораторией сжимал трубку.

 «Каков Вохмянин в жизни?» Денисов попытался представить завлабораторией коллегой — инспектором вокзального уголовного розыска. Прием был испытанный.

 «В хорошей физической форме. Настроение ровное. Пониженное... — больше, пожалуй, он ничего не мог сказать, аттестуя. — Кумир милицейских дам — следователей, участковых инспекторов по делам несовершеннолетних. Находится под их опекой... — Денисов вступил в область чистой фантазии...— Личная жизнь окутана тайной, двое детей, старший неродной...»

 Он заметил, что ушел от чего-то реального, что следовало положить в основу характеристики.

 «Что именно?..»

 Из десятого вагона прошел Ратц, на минуту отвлек Денисова от наблюдений.

 «Незажженная холодная трубка! — Денисов внезапно понял. — Она деталь другого образа; Часть чужой биографии...»

 Мысль заработала в указанном ей направлении: он вспомнил цитату из записной книжки — о карме — роли, порожденной нашей собственной природой.

 «Завлабораторией пытается прожить чужую карму, не задумываясь, подходит ли она для него... Это ведь только кажется легким: примерить, как шляпу, чужую судьбу! — Денисову не раз приходилось думать об этом. — Человек, не знающий себя до конца!.. Какое зло может он принести себе и тем, кого он вольно или невольно вводит в заблуждение...»